«Ваше величество? Что случилось? — спросил Беск. — Судя по данным эмпатической связи, вам больно».
«Все в порядке, — ответил я, покидая место происшествия. Позади остались только пятна краски, по-прежнему казавшиеся мне поразительно похожими на кровь. — Это была игра, Беск».
«Игра?»
«Ты прав, оружие трансформируется программами Штатов. Здесь оно стреляет несмертельными зарядами. Живорожденные используют это, чтобы поиграть в убийство друг друга или что-то подобное».
«Любопытно, — ответил Беск. — В нашем фолианте написано, что в Мальтесе предусмотрены последствия за стрельбу из такого оружия, и я сделал вывод, что это означает его запрет со стороны Модеров».
«Нет, — пояснил я. — Похоже, наказание за то, что тебя «убили», — невидимость на несколько недель для местных машинорожденных».
Это имело смысл. Если главенствующая политика в Штате основана на завоевании благосклонности голосующей публики, то «тайм-аут» на несколько недель — действительно серьезное наказание. Тем самым игра становилась более захватывающей, но не опасной. Хотя в основном этот Штат был спокойным местом для встреч, ужинов и ночной жизни, политическая система позволяла живорожденным также приходить сюда поиграть: присоединиться к одной из банд, попытаться захватить часть города и построить криминальную империю.
Подобные развлечения увлекали меня лет в семьдесят, когда я был ребенком. Сейчас они казались слишком простыми. Мое настроение не улучшилось и от того, что теперь я точно знал: оружие у меня под мышкой бесполезно, если я столкнусь с настоящей опасностью.
3
Ресторан располагался на верхнем этаже одного из самых больших зданий в центре города. У входа стояла очередь желающих попасть внутрь, но я прошел мимо них. Разумеется, я не должен ждать в очереди.
Идти без сопровождения было непривычно. Ни слуг, ни солдат. Стоявший у входной двери охранник поклонился и жестом пригласил меня войти. Я заметил дощечку с прикрепленным к ней листом бумаги с портретами, включая мой. Там были изображения и нескольких человек из недавней перестрелки, поэтому я предположил, что на этом листе содержалась информация обо всех живорожденных, посещающих город, чтобы охранник знал, кому повиноваться. Только немногие в этом городе могли быть живорожденными — может, сотня из миллионов. Как и в других Штатах, остальные были машинорожденными — смоделированными организмами, которые родились в пределах Штата и проживут здесь всю жизнь.
Модеры могли просто запрограммировать охранника у двери узнавать живорожденных без необходимости заглядывать в список, но это нарушило бы иллюзию. Знали ли эти люди о своем происхождении? В моем Штате об этом говорили очень немногим. Законы Возраста Осознания на них не распространялись, и поэтому узнать обо всем можно было только от меня или из Скрижали Модеров.
Когда я поднялся на верхний этаж в стеклянной коробке на тросах, меня провели к столику на двоих, стоявшему в стороне от других. Отсюда открывался впечатляющий вид на погруженный в сумерки город. Так много огней. Похоже, тут был источник энергии для них. Это мне понравилось, хотя и не шло ни в какое сравнение с Великим Сиянием.
Я сел, рассеянно передав плащ ближайшему слуге и надеясь, что мне его все-таки вернут. Заглянув в меню, я заказал небольшой набор выпивки — шестнадцать бокалов, в каждом по глотку вина на пробу, чтобы решить, какое захочу взять к ужину. Слуга моргнул на такой запрос — возможно, я заказал недостаточно. Винная терминология была похожа на мою, даже если я не разбирался в сортах местных вин.
«Интересное оформление», — сообщил я Беску, рассматривая маленькую свечу под стеклом в центре стола. Она совсем не давала тепла. Негромкая музыка. Приглушенный свет. В самом деле довольно мило.
«Желаете, чтобы я отпустил со службы имперских барабанщиков, милорд?»
«Нет, но поищи, что за инструменты производят такие звуки».
Прибыл слуга с заполненным бокалами подносом. Выбрав один, я поднес его к губам. И замер.
По направлению ко мне между столиками скользила женщина. На ней было красное платье, совершенно не похожее на те, что носили в моем Штате: облегающее, с разрезом на боку и скромным декольте, образованном складками ткани. Туфли на шпильках. Темные волосы до плеч.
Я опустил бокал. Женщина излучала уверенность. Слуги уступали ей дорогу, и она шла, принимая это как должное. Ее шаги были медленными, уверенными, и кто-то даже отодвинул столик, чтобы она могла беспрепятственно пройти. Она не смотрела под ноги и не сбивалась с шага. Ее глаза были устремлены на меня.
Бокал выскользнул из моих пальцев, и красная жидкость выплеснулась на стол. Выругавшись, я протянул ладонь за энергией Сияния, чтобы...
Ну, я хотел, разрушив пигмент в вине, обесцветить его, затем вытянуть влагу и расщепить воду на два первичных газа, которые испарились бы, оставив стол сухим. С лансингом я был на это способен.
Вместо этого я уставился на скатерть, скосил глаза, чтобы перейти на ланс-зрение, и оставался в полной темноте, пока не переключился на обычное зрение.
— Так это вы? — спросила женщина, подходя к столу. На мгновение она замерла. — Знаете, считается вежливым вставать в присутствии леди.
— Также считается вежливым приветствовать Бога-Императора реверансом, — ответил я, прикрывая пятно от вина салфеткой.
— Замечательно, — произнесла она, усаживаясь. — Вы один из этих.
— Кайроминас Первый Алорнийский, — представился я, протягивая ей руку. — Хранитель Семнадцати Маяков, Мастер Наивысшего Лансинга, Убийца Галбромета.
— Штат с магическими королевствами, — ответила она, отвергая руку и усаживаясь в кресле поудобнее. — Вы прискакали сюда на единороге?
— У нас их нет, — сказал я ровным тоном. — Ну а вы?..
— Зови меня просто Софи.
— Софи из?..
— Штата развивающегося равенства, — ответила она. — Я руководила всемирным движением за гражданские права, привела мой народ в прогрессивную эру и отслужила пять сроков как первая женщина-президент всего мира.
— Впечатляюще, — произнес я, стараясь быть любезным.
— На самом деле нет, — сказала она, жестом показав слуге принести ей вина. — Я просто играла предназначенную мне роль.
— Понимаю.
Мы уставились друг на друга. Вино начало просачиваться сквозь салфетку, но Софи, казалось, это не заботило. Она смотрела на меня.
— Что? — наконец спросил я.
— Пытаюсь в тебе разобраться, — ответила она.
— Ты говоришь так, будто уже разобралась.
— Ты надменный, — сказала она. — Но мы все такие. Ты авторитарный. Пришел сюда по приказу, хотя тебе это неприятно. Предпочитаешь контролировать все вокруг. В твоем дворце я бы нашла безукоризненные сады и полотна классической живописи в зданиях с незамысловатой архитектурой. Я видела сотни таких, как ты. Тысячи. Чрезвычайно могущественные, но скучные.
«Знаешь, — подумал я для Беска, — наверное, зря я стал выбирать из нижней части списка...»
Беск каким-то образом воздержался от комментариев по этому поводу.
— Итак, — сказал я, прилагая усилия, чтобы сохранить спокойствие в голосе, — если ты уже сделала выводы на мой счет, то почему пришла? По тону твоего голоса я могу предположить, что ты не уважаешь авторитет. Странно для президента целого мира.
— Я покинула этот пост, — сказала она, махнув свободной рукой.
— Ты… что?
— Отказалась от президентства. Прямо на середине заседания всемирного сената. Это вызвало настоящий переполох в муравейнике запрограммированных разумов. Я проникла в высоконаучный Штат, узнала там некоторые технологии, которые не были формально запрещены в моем собственном Штате, затем вернулась и вооружила повстанческую фракцию современным оружием. Мирной жизни пришел конец, разразилась глобальная война, которая бушует до сих пор.
Я разинул рот.
Она пожала плечами. Подошел слуга и стал наливать ей в бокал вино.
— Это... это ужасно, — сказал я. — Сколько жизней загублено!