– Нет, спасибо, – Крис почему-то смущается, – я здесь по делу. Мне нужен... Томас Хиддлстон. Он снимает здесь номер.
– Мы не имеем права распространять информацию о наших клиентах, – заученно выговаривает девушка, с профессионально-виноватым видом.
– Мне не нужна информация, – свет, отражающийся в десятках зеркал, начинает раздражать, – вы можете просто позвонить ему и сказать, что...
И Крис прикусывает, язык, понимая, насколько глупо все это выглядит.
– Звонок возможен, – вдруг улыбается блондинка, – что мне сказать мистеру Хиддлстону?
– Попросите его спуститься.
Девушка кивает и поднимает трубку, одновременно набирая несколько цифр.
– Мистер Хиддлстон? Вас беспокоят с ресепшна. К вам посетитель. Просит спуститься. Пять минут? Да, конечно передадим. Спасибо.
И обращаясь к Крису:
– Подождите пять минут. Мистер Хиддлстон сейчас спустится.
Хемсворт кивает и приваливается спиной к стене, прикрывая глаза. Почему-то хочется просто уйти отсюда. Оставить эти несчастные цветы на ресепшне и выскочить за дверь...
– Крис?
Удивленный голос вырывает из мутного болота мыслей.
Хиддлстон выглядит еще более усталым. Помятая белая рубашка, полурасстегнутая на груди, волосы растрепаны, на ногах резиновые шлепанцы...
– Томас, вы забыли... – Крис заминается и неловко протягивает цветы.
– Спасибо, – музыкант, чуть помедлив, забирает букет, – извините, что так вышло. Сожалею, что вам пришлось тратить свое время.
– Да, ничего, все нормально, – Хемсворт отлепляется от стены и дергает вверх молнию куртки, – я не успел далеко отъехать.
– Может... – Том как-то сосредоточенно поджимает губы, – зайдете? Я могу заказать кофе...
И Крис поспешно кивает, будто только и ждал этого странного приглашения.
Нелепый день, странный вечер...
Так почему бы не выпить кофе в десять часов вечера с едва знакомым британским флейтистом?
– И зовите меня Том, – Хиддлстон вдавливает кнопку вызова лифта, – это привычней.
Крис снова кивает, чувствуя себя китайским болванчиком. И ежится, от вновь накатившего ощущения пустоты и неловкости.
____________________________________________________________________
Первая глава.
Фэндом и пейринг для меня новые, поэтому прошу отнестись с пониманием.
Каждое высказанное мнение для меня очень важно.
Заранее спасибо.
Глава 2. «Тьма не тронет тебя».
Крис заходит в лифт первым, и поэтому теперь видит только худую спину музыканта. Рубашка ему явно велика, что только подчеркивает нездоровую худобу. Черные завитки волос, прикрывающие шею...
И едва заметный тонкий шрам, змейкой ползущий по коже.
Прижавшись к зеркалу на задней стенке кабины, Хемсворт благодарит всех богов, что оно здесь только одно и Том не может сейчас видеть его удушливо покрасневших щек.
Душно...
И каждая секунда, кажется, отнимает последние капли самообладания.
Крис уже почти не понимает, что происходит. Мозг будто опустили в расплавленное железо и мягко помешивают, гоняя от стенки к стенке...
Дрожащие пальцы дергают молнию на куртке, визжащий звук вспарывает напряженную тишину. И Крис буквально чувствует, как сквозь позвоночник Хиддлстона словно пропускают электрический разряд. Его спина становится неестественно ровной, будто... неживой. И на голову будто выливают ведро ледяной воды. Жара исчезает так внезапно, что Хемсворт тяжело выдыхает, сжимая кулаки.
Что это, черт возьми, было?!
– Простите?.. – в голосе Тома... паника?
Хемсворт закусывает губу и медленно выдыхает через нос.
Он что, сказал это вслух?
Похоже, да...
– У меня закружилась голова, – хрипло врет он, – давно не ездил в скоростных лифтах.
– Я дам вам таблетку, – флейтист чуть поворачивает голову, и Крис снова чувствует уже привычную пустоту.
Она, кажется, сопровождает этого англичанина повсюду.
По коридору до номера они идут молча. Плотный ковер скрадывает звуки шагов, давая ощущение какой-то космической тишины... В приглушенном свете черные волосы Тома кажутся рыжеватыми.
– Пришли, – Хиддлстон проводит карточкой по магнитному замку у типовой двери с номером 1213 и оборачивается.
Нет, волосы у него не рыжие. Черные, как и должны быть. Но глаза...
Глаза у Тома зеленые. Яркие, внимательные.
И Крис чувствует, как ухает куда-то вниз сердце, а по спине ползут крупные капли холодного пота.
А потом Том быстро смаргивает и, скользнув по лицу Хемсворта прозрачным равнодушным взглядом, толкает дверь.
Номер у флейтиста шикарный, но абсолютно безликий. Выполненный в серо-черных тонах, он будто... та самая мутная темнота за окном. Призрачный. Ненастоящий.
Откуда возникла такая ассоциация Хемсворт объяснить не может, но ощущение настолько яркое и четкое, что хочется потрогать стену, чтобы убедиться в ее материальности.
– Присаживайтесь, – музыкант осторожно кладет карточку на полку у входа и кивает Крису на диван перед журнальным столиком, – я сейчас закажу кофе. И что-нибудь к нему.
Диван мягкий, приятный на ощупь. Крис вытягивает ноги и откидывается на спинку. На стене матово поблескивает огромный плазменный экран, подмигивает синим огоньком. И Хемсворт запоздало понимает, что в помещении темно. Мрак разгоняет только холодная голубоватая подсветка, пущенная по плинтусам у потолка и пола.
– Сейчас принесут кофе, – голос музыканта звучит откуда-то сбоку, – ничего, что без света? Я устаю от него...
– Без проблем, – Хемсворт кивает, – я, честно говоря, тоже.
Разговор снова неудобно прерывается, но, к счастью, тишину разбивает негромкий стук.
– Кофе, – Том чуть улыбается и идет к двери.
Официантка расставляет на столике чашки и прочие приборы и, поблагодарив за чаевые, деликатно протянутые Томом, удаляется.
– А она ничего, да? – прежде чем подумать, ляпает Крис, когда дверь за девушкой мягко закрывается.
– Тут стандарт, как и во всех отелях, – Хиддлстон, наконец, присаживается рядом с Крисом и берет свою чашку, – негласный, конечно, но некрасивую девушку не возьмут.