Но кто? Кто-то из высокопоставленных лиц Моссада продался или подвергся шантажу? И все же в этом было замешано слишком много людей. Слишком много бывших солдат, проливших кровь за свою страну, слишком много хорошо проверенных офицеров Моссада. Что-то не сходилось.
«Эй, погромче, приятель», - рявкнул кто-то.
Слейтон наблюдал, как бармен увеличил громкость телевизора, когда начался ночной выпуск новостей Би-би-си. Все знали, какой будет главная новость. Толпа успокоила свое ворчание настолько, чтобы слушать. Бармен выглядел удивленным. «Не видел ничего подобного со времен той истории с Фолклендами», - проворчал он, сам бросая взгляд на экран.
Съемка с высоты птичьего полета показала гавань в Истборне, в то время как ведущая танцевала вокруг новостей о том, что новостей нет. Она повторила несколько известных фактов, прежде чем видео уступило место изображению самого Слейтона. На самом деле их было два. Полицейские фотороботы, гораздо лучшие, чем те, что были в обращении. На одном он был изображен таким, каков он есть, с густеющей бородой, на другом — оценка того, как он выглядел бы без нее. Инспектор Чатем не терял времени даром. Слейтон представил, что дюжина пар глаз в баре должны были бы перебегать с телевизора на его столик, но на самом деле никто даже не взглянул в его сторону. Он услышал несколько невнятных фраз о «кровавых террористах» то-то и «ИРА» то-то. Слейтон подозревал, что вскоре они могут даже получить фотографию, любезно предоставленную его правительством. И его жизнь стала бы намного сложнее.
В конце концов выпуск новостей перешел к смежной истории о смене правительства в Израиле, стране, которая на данный момент была у всех в списке дерьма. Недавно назначенный премьер-министр Израиля выступал перед неистовым сборищем представителей средств массовой информации. Мужчина среднего роста, плотное телосложение Зака было скрыто за подиумом, а его почти лысая голова сияла в ярком свете камер. Слейтон никогда не встречал этого человека. Как и большинство других израильтян, он рассматривал Зака только как второстепенную фигуру, стоящую за правым плечом Бенджамина Джейкобса, улыбающуюся и кивающую в любое подходящее время. Слейтон знал, что этот человек сам был бывшим офицером ЦАХАЛА — общественность никогда не поддержала бы кандидата, который не служил ему. Поведение Зака теперь начало отражать это прошлое. У него было серьезное, почти властное выражение лица, и он казался хладнокровным и непринужденным, отражая словесные гранаты, которые бросали в его сторону.
«Израиль украл это оружие у южноафриканцев?» — спросил какой-то идиот.
«Нет!» — возразил Зак.
«Потребует ли Израиль это устройство теперь, когда оно демонтировано?»
«В настоящее время мы консультируемся с британским правительством относительно наиболее безопасного и ответственного обращения с оружием».
«Некоторые предполагают, что оружие было похищено арабской страной», - сказала женщина-репортер. «Как вы думаете, оно могло быть предназначено для использования против Израиля?»
«Я не могу строить предположения. Как вы знаете, мы сотрудничаем с британскими властями и Интерполом в задержании гражданина Израиля, который, по нашему мнению, причастен к этому. Мы не знаем, действовал ли он в одиночку или в сговоре с другими. Но нет никаких доказательств, указывающих на причастность к этому кого-либо из наших арабских соседей.»
Тот же женский голос: «Гринвичское соглашение все еще будет действовать в понедельник?»
Здесь Зак не торопился. «Мир наступал долго. Спустя годы мы наконец договорились с нашими противниками о сосуществовании, чтобы остановить безумие насилия, которое так долго преследовало нас. Гринвичское соглашение было согласовано и ратифицировано нашим правительством. Пока наши арабские соседи продолжают идти по тому же пути мира, я не вижу причин, по которым мы не можем поступить так же. В следующий понедельник я буду в Гринвиче, чтобы подписать Соглашение».
Слэйтон почувствовал, как по спине пробежал холодок. Что-то сказал Зак. Что-то. Он наблюдал, не слушая. Толстый лоб Зака блестел, его тупой палец был поднят, чтобы подчеркнуть. Пока наши арабские соседи продолжают идти по этому пути.