День выдался на редкость солнечным, температура приближалась к пятидесяти градусам. Тем не менее, он нес пальто, перекинутое через руку, — частый гость из-за границы, чей прошлый опыт вселял уверенность в метеорологических несоответствиях Англии. В другой руке он держал тонкий кожаный портфель, в котором лежал сегодняшний выпуск Financial Times и подборка туристических брошюр о местных достопримечательностях.
Автором огромного пространства Гринвичского парка был Ле Нотр, знаменитый ландшафтный архитектор Людовика XIV. По заказу Карла II Ле Нотр превратил безликий прибрежный участок в огромную королевскую игровую площадку. Акр за акром зеленой травы был разделен и окаймлен широкими, обсаженными деревьями пешеходными дорожками. С годами Парк возмужал и постепенно был окружен стоически урбанизированным городом Грин-уич. Его характер, однако, остался нетронутым, и когда монархи уступили место парку, он вернулся в более общественное достояние, предоставив массам возможность прогуливаться, как короли.
Вековые буковые, дубовые и каштановые деревья нависали над Слэтоном, когда он бродил по тропинкам. В этот день людей было больше, чем обычно. Толпы туристов направлялись к Королевской военно-морской обсерватории на вершине холма, а несколько местных жителей прогуливались и выгуливали своих собак на поросших травой полянах. В центре западного холма рабочие были заняты строительством сцены, которая через три дня станет центром внимания всего мира. Сегодня это было центром внимания Слейтона.
Он, вероятно, прошел пятнадцать миль с тех пор, как прибыл сюда ранним вечером. Начав с Гринвичского вокзала, Слейтон объехал огромный парк, запоминая окружающие дороги и здания. Он знал расположение каждой остановки метро, автобуса и парома в радиусе двух миль, и Слейтон уже приобрел неограниченный дневной абонемент для каждой системы. Если ему нужно было срочно уйти, он не хотел бросаться за мелочью или колотить кулаком по сломанному торговому автомату.
Последний час он провел в самом парке, наблюдая издалека, рассматривая различные ракурсы и высоты. Сцена была достаточно простой конструкцией. Большие деревянные доски образовывали основание, примерно в четырех футах над уровнем земли. За сценой находился высокий фанерный задник, и вся конструкция, без сомнения, вскоре будет украшена всеми атрибутами и регалиями, которые всегда требуются на подобных шоу — постановках — флагами, занавесами, лентами и, вероятно, большим баннером с изображением двух дружески сложенных рук, возможно, оливковой ветви наверху. Все это было очень предсказуемо, что значительно облегчало работу Слейтона.
Усиленной охраны пока не было, возможно, бобби было на несколько человек больше, чем обычно. Слейтон предположил, что инспектор Чатем еще не разгадал его намерений. Это может измениться в любой момент, и, в любом случае, в ближайшие дни ситуация станет намного жестче. Слейтон и раньше был на другом конце провода, организуя безопасность именно для мероприятий такого рода. Он знал, как это тяжело. Оставалось три дня, были сделаны приготовления, назначены детали. Каждый день будут приниматься все более суровые меры, и в конце концов на крышах появятся наблюдатели с биноклями и снайперы, вертолеты будут кружить на почтительном расстоянии, а бродячие типы в штатском будут случайным образом проверять удостоверения личности в толпе. Воскресенье действительно было бы совсем другим. Но к тому времени было бы слишком поздно.
Слэтон прошел по тропинке, которая вела ближе всего к сцене, для своего первого и единственного близкого прохода. Большую часть того, что ему нужно было знать, он мог увидеть издалека, но все же ему хотелось хорошенько рассмотреть. Плотники близились к завершению строительства деревянной конструкции, и следующими должны были стать электрики, которые устанавливали свет и звук. Асфальтовая дорожка привела его в двадцати футах от сцены. Несколько человек остановились на тропинке, чтобы понаблюдать за развитием проекта. Слейтон продолжал двигаться — его маскировка была хорошей, но не безошибочной — и он выражал то же праздное любопытство, что и сотня прохожих за последний час.
С первого взгляда он оценил высоту сцены на уровне стояния и ее размеры. Ширина была примерно семьдесят футов, глубина вдвое меньше. С каждой стороны, сзади, были лестницы, которые вели вниз и за сооружение. Именно там собирались участники, скрытые временным расположением палаток, жалюзи и мужчинами в темных очках. Они прибывали по расписанию, составленному пропорционально их важности, менее важные персоны были вынуждены слоняться без дела до часа, самые важные появлялись всего за несколько минут. Затем, в тщательно срежиссированной сцене, все выходили на сцену, снова разделенные. Пехотинцы слева, лидеры справа. Или, возможно, наоборот. Бедным начальникам службы безопасности приходилось хвататься за соломинку непредсказуемости везде, где они могли ее найти. Слейтон миновал сцену и оглянулся через плечо, зная, что больше так близко не подойдет. Он не видел ничего, что могло бы изменить его план.