«Что это?»
Он узнал голос пилота.
«Мы начинаем спуск, господин премьер-министр. Дорога может стать ухабистой, и я хотел убедиться, что вы пристегнуты».
«Сколько времени до приземления?» Спросил Зак.
После небольшой паузы пилот ответил: «Семнадцать минут, сэр».
Пилот был полковником израильских ВВС и, вероятно, получил свое звание примерно в то же время, что и майор в отставке Эхуд Зак. Время решало все.
«Пусть будет шестнадцать». Он повесил трубку и улыбнулся.
По случайному совпадению, в десяти милях к югу другой израильский представительский транспорт, на этот раз гораздо меньших размеров, набирал высоту, начиная свое шестичасовое путешествие обратно в Тель-Авив. Внутри Антон Блох тоже разговаривал по телефону, он разговаривал с отелем в Касабланке. Выражение его лица было мрачным и решительным.
Когда Антон Блох прибыл в Тель-Авив, его не ждал лимузин. Вместо этого он позвонил заранее, и его жена была там, чтобы подвезти его в сопровождении двух телохранителей. Несмотря на все привилегии, которых лишится Блох, мускул останется с ним на долгие годы. Никого бы особенно не волновало, если бы его разорвало на куски, но бывшие директора «Моссада» знали слишком много грязных секретов, чтобы рисковать поимкой.
Блох был измотан после ночного перелета из Лондона и сидел со своей женой на заднем сиденье, когда они поехали прямо в его офис. Или то, что раньше было его офисом. По дороге туда Блохи предприняли слабую попытку завязать разговор. Они рассказали о погоде, протекающей раковине в ванной и, наконец, отважились затронуть более деликатную тему — статус своей непокорной дочери, которая провалила свой первый год в университете. Последняя тема была неприятной, и они оба знали, что он не мог уделить этому вопросу того внимания, которого он требовал. По крайней мере, не сейчас. Прибыв в штаб-квартиру Моссада, Антон Блох бросил на свою жену взгляд, который сказал ей, что пока ей придется с этим справляться. Когда он собирался выходить из машины, она схватила его за руку.
«О, подожди. У меня есть кое-что для тебя». Она порылась в сумочке и протянула сообщение, написанное ее собственным аккуратным почерком. «Какой-то парень по имени Сэмюэлс звонил тебе домой. Он сказал, что это важно.»
Он взял записку, более чем послушно поцеловал жену в щеку и поспешил внутрь.
Охрана на входе сразу узнала Блоха и проводила прямо в его старый офис. Его преемник, Раймонд Нурин, хотел с ним поговорить. Выбор не удивил Блоха. Нурин никогда не проводил много времени в операциях, но он был компетентным и надежным специалистом, который не стал бы разжигать споры, не стал бы заходить и переворачивать все вверх дном, чтобы наложить на вещи свой личный отпечаток.
Оказавшись один в лифте, Блох прочитал сообщение, полученное его женой.
Воскресенье, 6:00 УТРА
Найдено второе судно, зафрахтованное в Рабате на имя Пайтора Рота. 34-футовый Хаттерас. Название Broadbill, зарегистрировано в Марокко. Вышел в море две недели назад, с тех пор никаких признаков лодки или команды.
Советую.
Блох скомкал записку и поклялся позвонить Натану Чатему, как только сможет, под именем Бродбилл. Он подозревал, что могла быть вторая лодка, на которой перевозилось второе оружие. Первая была зафрахтована в Касабланке Вышински и его бандой. С этого момента все зашло в тупик — но теперь Рабат. Имя Рота было ключом. Блох подозревал, что небольшое расследование могло бы нарыть больше информации об этом человеке. Найдите его, и, возможно, они вовремя доберутся до второго оружия.
Лифт открылся, и Блоха проводили в его старый офис. Мало что изменилось. Там было несколько новых, полуоткрытых коробок с барахлом, которые должны были занять место его собственных, которые в настоящее время были отодвинуты к дальней стене. Стол уже был погребен под водоворотом бумаг и папок.
«Антон», - сказал Нурин с фальшивой фамильярностью и улыбкой. Блох встречал этого человека несколько раз, но тот всегда работал в других подразделениях, вращался в разных кругах.
«Где ты был?» Настороженно спросил Нурин, явно чувствуя себя неуютно в компании своего предшественника. Этот человек казался почти запуганным, и впервые Антон Блох задался вопросом, каким его всегда видели рядовые сотрудники Моссада. Возможно, какой-нибудь грубый и угрюмый тиран? Блох отбросил эту мысль. Ему было все равно.
«В Англии», - проворчал Блох, — «но вы это уже знаете».
Нурин выглядел смущенным. «Ну, да. Но что ты там делал?»