Слейтон пошел в мужской туалет. Он вымыл лицо и руки в умывальнике, в то время как другой мужчина стоял у писсуара, напевая, пока он занимался своими делами. Когда хаммер, наконец, уехал, Слейтон был один. Он зашел в туалетную кабинку и закрыл дверь. Пять минут спустя он появился в джинсах, трикотажной рубашке с воротником и красной ветровке. Все это плохо сидело, а борода по-прежнему казалась грубой, но это было совершенно другое впечатление по сравнению с хулиганом, который ушел в туалет — все еще рабочий класс, но на несколько ступенек выше по служебной лестнице. Слейтон заметил в мусорном ведре «Лондон таймс». Он вытащил его, аккуратно сложил, чтобы показать спортивный раздел, и сунул в карман своего брезентового рюкзака, из которого явно торчала фотография футболиста Дэвида Бекхэма.
Двадцать минут спустя он сел в поезд, выбрав свободное место рядом с красиво одетой пожилой женщиной. У нее была дорогая, ухоженная внешность, и на пальце красовалось обручальное кольцо с огромным бриллиантом. Как порядочный сноб, она избегала зрительного контакта со Слейтоном, без сомнения, ее отталкивал его подчеркнуто пролетарский вид. Он сомневался, что она найдет для него слово за всю дорогу до Рединга.
Двери были закрыты, поезд тронулся, медленно набирая скорость. Слейтон откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Через пять часов он будет в Оксфорде. Пять часов на то, чтобы немного отдохнуть и сосредоточиться на следующем шаге.
Полицейский участок Пензанса, отдаленный форпост полиции Девона и Корн-уолла, был небольшим зданием. Ничего большего не требовалось, когда его строили двести лет назад. После Первой мировой войны одна из первоначальных каменных стен была снесена, чтобы можно было построить три камеры предварительного заключения, примыкающие к главному помещению. В то время шеф полиции был амбициозным человеком, но, если не считать случайных драк в пабе «Три сестры», камеры в основном пустовали и с годами видоизменялись. Одна осталась камерой предварительного заключения, другую переделали в кабинет шефа, а в последней провели водопровод, превратив ее в ватерклозет — по крайней мере, так гласила табличка на двери. Практически все дела велись в главной комнате, где мешанина столов и стульев служила основой для мешанины книг и бумаг. В целом, это придавало станции компактный, но очень оживленный вид, решительно расходящийся с сонной деревушкой снаружи.
Кристина сидела на неудобном деревянном стуле, положив сжатые руки на шаткий складной столик. Она только что закончила свой рассказ в третий раз, и мужчина напротив за столом методично возвращался к деталям.
«И когда он разнес твою лодку в клочья и забрал шлюпку … как далеко, ты сказал, ты был от берега?» - спросил мужчина.
«Две мили, я полагаю. Плюс-минус полмили.»
Шеф полиции Уолтер Бикерстафф кивнул. Это был широкогрудый мужчина, на круглом лице которого выделялся широкий приплюснутый нос, выглядевший так, словно его могли ломать сколько угодно раз. Вскоре его подбородок омрачила тень жесткой бороды — того типа, который не поддавался ничему, кроме острейшей бритвы, — а лоб нахмурился в глубокой сосредоточенности.»
Итак, давайте посмотрим,» - сказал Бикерстафф, размышляя вслух, - «Если человек может грести со скоростью трех… Давайте дадим ему четыре мили в час, он мог бы быть на берегу через полчаса. И вы сказали, что он ушел примерно в полдень сегодня. Значит, он сошел на берег незадолго до часу дня. Конечно, это в том случае, если он пошел прямо в море. У него могло быть время, чтобы найти место для высадки на побережье. В тех краях довольно каменисто.»
Кристина пыталась выглядеть заинтересованной мыслями Бикерстаффа, но она устала. Она пересказывала факты в течение трех часов. Один раз для констебля Эдвардса, а теперь дважды для шефа полиции. Бикерстафф в первый раз внимательно оглядел ее, как оценивают человека, который, как считается, слишком долго не пил пинту пива. Во второй раз ее ответы стали краткими, достаточными, чтобы заставить его понять, что она серьезна и ни капельки не пьяна. Тем не менее, Кристина не могла винить мужчину за скептицизм. Это была довольно невероятная история.
Бикерстафф постучал карандашом по столу. — Вы сказали, что, по вашему мнению, этот человек был на корабле под названием «Поларис Венчур». Это то, что он вам сказал?
«Нет. Он никогда не использовал это имя. Я видел его на холодильнике, на котором он висел, когда я нашел его».