Когда он подошел к маленьким пластиковым карманам, куда собирался положить водительские права, он нашел старую фотографию, которую по ошибке оставил внутри. Слейтон остановился и уставился на фотографию, не в силах ничего с собой поделать. Поток эмоций мгновенно захлестнул его, словно полдюжины рек встретились в одном месте, но им некуда было деваться. Внезапно Слейтон засунул фотографию обратно за кожаный чехол в бумажник, где ее не было видно. Он проклял себя за свою беспечность. Это была неосторожность. Он схватил оставшиеся у него документы и наличные, запихивая все обратно в нейлоновый пакет, все, кроме бумажника, который убрал в карман.
Он закрыл сарай и запер его в последний раз. Оплата была произведена до конца месяца. Через месяц или два после этого владелец срывал замок с просроченного сарая и выбрасывал небольшую коллекцию барахла Слейтона. Покидая заведение, он бросил ключ в ливневую канализацию и пошел на восток, к железнодорожной станции. По пути он миновал такси, две автобусные остановки и агентство по прокату автомобилей. Складское помещение было хорошим выбором.
Слейтон подавил желание проверить шестого. Никто не будет преследовать его. Пока нет. Мир думал, что он мертв. Все, кроме молодого американского врача, который, вероятно, находился в полицейском участке в Пензансе. И она понятия не имела, кто он такой. Тем не менее, он оставался настороже.
Первый поезд на Рединг отправлялся в четыре утра. Он зашел в почти пустой вагон в дальнем конце платформы и занял место. Слейтон закрыл глаза, когда поезд рванулся вперед. Он знал, с чего ему нужно начать. Ингрид Майер сказала ему, страдальческий голос эхом отдавался в его голове. Что случилось, Дэвид? Он шел повидаться с тобой, поохотиться. В ее голосе звучала такая боль. Та боль, которая никогда не пройдет. Не без ответов.
Слейтон поклялся выяснить, что случилось с Йоси. Когда он это сделает, он пойдет к Ингрид и все ей расскажет. Тогда, возможно, она сможет исцелиться. Возможно, она сможет выздороветь так, как ему никогда не удавалось.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В тот же самый ранний утренний час в подвале израильского посольства дежурный офицер открыл свою вторую банку кока-колы. Ему нужен был кофеин, чтобы не заснуть во время очередной смены на кладбище, которую он, как самый младший сотрудник, назначенный на участок, получал три ночи в неделю.
Комната без окон была тускло освещена, независимо от времени суток, и дежурный офицер сидел в окружении леса радиоприемников, шифровальных машин, компьютеров и телефонов. Также было два телевизора, настроенных соответственно на BBC News 24 и CNN, неохотное признание Моссадом того, что даже лучшие разведывательные сети мира часто попадались на удочку какой-нибудь безжалостной ищейки новостей.
Дежурный нащупал крошки на дне пакета с картофельными чипсами — ему нужна была соль, чтобы утолить жажду, — затем подошел к компьютеру и начал просматривать ленты новостей. Было сообщение агентства Рейтер о продаже французами оружия Ирану. Там ничего нового. Продолжая поиски, он вспомнил о тайном письме. Письмо пришло как раз перед пересменкой, и женщина, которую он сменил, предложила ему расшифровать его как-нибудь ночью.
Он нашел это, достаточно просто, в корзине входящих. Письмо пришло от источника в Скотланд-Ярде, человека среднего звена, работавшего в Оперативном центре. Он был агентом, чья информация должна была доставляться каждый четверг, прикрепленная скотчем к нижней крышке бачка унитаза в мужском туалете паба Shady Larch в Найтсбридже. На самом деле это приходило с большой нерегулярностью — в лучшем случае раз в месяц. Никто в участке не мог решить, была ли пугливая натура агента вызвана страхом быть разоблаченным или беспорядочно работающей совестью. Этот человек был гражданином Великобритании и, по-видимому, не имел недоброжелательства к короне. Однако он также был евреем, чьи бабушка и дедушка по материнской линии погибли в Берген-Бельзене, и он признался своему офицеру контроля в непреодолимом желании помочь родине предков. Были миллионы людей, которые могли проследить свою родословную от жертв Холокоста, и Моссад зарабатывал на жизнь их вербовкой.
К сожалению, этот конкретный агент был взъерошенным, потным комом нервов. Его действительно вырвало от самоконтроля во время их первой встречи. Хорошей новостью было то, что информация, которую он предоставлял, всегда оказывалась достоверной и точной. Израильтяне решили, что лучше всего предоставить ему надежное место и позволить ему производить все, что он может, в тайной надежде, что со временем он сможет продвинуться на более высокую должность в Ярде.