«Как страна, мы были совершенно не готовы. Несколько бронетанковых подразделений, которые у нас были в этом районе, были вынуждены отступить до прибытия подкрепления. Жители кибуца использовали каждую машину, грузовик и велосипед, чтобы эвакуировать женщин и детей. Когда прибыли сирийские танки, между сирийской армией и главной насосной станцией нашей национальной системы водоснабжения стояли два десятка человек и три старинные винтовки времен Второй мировой войны. Некоторые из мужчин спрятались. Те, кто пытался сражаться, в основном были скошены пулеметным огнем ведущих танков и бронетранспортеров.»
«А мальчик?»
«Это был хаос, но он действовал головой. Он действовал в одиночку, не имея ничего, кроме одной из старых винтовок и своего знания местности. Он двигался по периметру деревни в поисках удобного случая. Он был представлен в виде бронетранспортера с перегретым двигателем. Машина с грохотом остановилась, извергая дым. Задняя дверь открылась, и оттуда, пошатываясь, начали выходить солдаты, кашляя и протирая глаза. Сирийцы, казалось, не беспокоились о том, что окажутся на открытом месте, вероятно, благодаря отсутствию сопротивления, которое они видели до сих пор. Они столпились вокруг и начали спорить. Мальчик увидел свой шанс. Он не открывал огня, пока не убедился, что в бронетранспортере никого нет. Затем он открыл огонь по пятерым солдатам, убив четверых, прежде чем его ружье заклинило. Последний побежал в деревню в поисках укрытия. Мальчик вытащил штык из своей винтовки и убил мужчину рукой.»
Джейкобс покачал головой: «Я слышал и другие истории, — сказал он, — но ребенок…»
Блох кивнул.
«Тебе это сказал мальчик?»
«В конце концов, он заполнил пробелы, но во время своих первых собеседований в Моссаде отказался говорить об этом. Большая часть всего этого всплыла на свет благодаря свидетелю, этому идиоту капитану, который служил в Отделе радиотехнической разведки. Когда сирийцы пересекли границу, этому парню пришлось взять джип и забрать кодовые книги из ряда командных бункеров, которые вот-вот должны были быть захвачены. Он мчался всего на несколько минут впереди арабских танков, когда потерял управление своим джипом, проезжая через кибуц Гиссонар. Съехал в кювет, и джип перевернулся на нем. Сильно сломал ногу. Дураку удалось спрятаться, и оттуда у него был вид на все происходящее с высоты птичьего полета.»
«Понятно», - сказал Джейкобс, задумчиво опустив голову. «И это привлекло внимание Моссада к Слейтону?»
«Отчасти. Это также было связано с тем фактом, что его отец был очень влиятельным человеком, погибшим на службе государству».
«Что случилось с мальчиком после войны?»
«Он вернулся в школу, в конце концов поступив в Тель-Авивский университет. Он изучал биологию и западные языки. У него был исключительный дар к языкам. Речь по учебнику хороша для учебы в университете или заказа ужина в ресторане, но наш раздел предпочитает тех, кто был погружен в родную страну — региональные акценты и обычаи, сленг. Вы можете получить такое мастерство, только живя в определенном месте, а мальчик провел время в нескольких школах в Европе. Он сдал экзамены на высшем уровне по трем языкам. Обычно мы надеемся на один».
«Сколько ему было лет, когда вы его завербовали?»
«Мы начали активно проверять, когда ему было девятнадцать, в университете. Два года спустя мы обратились к нему с предложением «государственной должности». Обычно требуется шесть месяцев собеседований, проверок биографических данных и психологических оценок, прежде чем новобранцы получают представление о том, для какой работы их подбирают. Мы внимательно следим за реакцией».
«И какова обычная реакция человека, когда он понимает, что его выбрали для работы в самом элитном разведывательном агентстве мира?»
«Возможно, легкое удивление. Мы надеемся на как можно меньшую реакцию. Эти люди привыкли быть лучшими и сообразительными в своем классе. Но говорить, что их выбрали, преждевременно. Большинство из них не проходят проверку, и из них менее половины проходят весь процесс обучения.»
«Сын Рамона Слейтона справился с этим».
«Он был лучшим в своей группе, как в учебе, так и физически. Мы также обнаружили, что его успех против сирийцев не был случайностью. В детстве он, очевидно, много охотился. Кролики, перепела и тому подобное. К тому времени, как он добрался до нас, его меткость была сверхъестественной. В свой первый день он перестрелял всех инструкторов на полигоне. Слейтон явно был чем-то особенным, поэтому, принимая во внимание его игру и историю его семьи, мы решили обучать его как кидона».