Аль-Кватан подался вперед на своем сиденье и уставился в лобовое стекло. Затем полковник откинулся назад и большими пальцами заправил свободную рубашку на талию. Они были уже близко.
До сих пор ничто в этом путешествии по-настоящему не удивило Рота, как и ничего в полковнике Аль-Кватане. Он был невысоким, плотного телосложения мужчиной с оливковым оттенком кожи, столь распространенным среди бедуинов Бир аль-Саб в регионе Негев. Он щеголял густыми черными усами, а щетина коротко подстриженных волос служила основой для его темно-бордового берета. Ботинки блестели, форма была отглажена и сильно накрахмалена. В довершение всего вокруг его пышного живота была обернута кожаная кобура, на одном бедре висел крупнокалиберный револьвер с рукояткой из слоновой кости, на другом — спутниковый телефон. Рот знал, что полковник был назначен по собственному желанию и никогда не выдавался какой-либо конкретной страной или армией. Но он, без сомнения, был военным командиром организации и без колебаний щеголял своим званием, как это было ранее, когда он представлялся в аэропорту.
Грузовик обогнул холм, и показался небольшой палаточный городок. Местность была хорошо освещена, палатки стояли плотно друг к другу. Рот увидел белье, развешанное на веревках между шестами палатки. В стороне от комплекса скопилась большая куча мусора. Очевидно, они были здесь неделями, если не месяцами. Это было место, где они чувствовали себя в безопасности. Рот пожалел, что у него нет какого-нибудь устройства для ментальной навигации. Координаты этого места могли бы многое значить для нужных людей.
«Субурбан» приблизился к периметру территории, и его фары осветили двух мужчин, сидевших у дороги на перевернутой пятидесятипятигаллоновой бочке. Один из них лениво встал, и Рот с удивлением увидел, что у него на груди свободно болтается «Узи» израильского производства. Другой мужчина даже не встал, его русское оружие стояло, прислоненное к камню, рукоятью в песок. Это, должно быть, охранники. Тот, кто стоял, улыбнулся и помахал знакомому грузовику, который проехал мимо, не останавливаясь.
Аль-Кватан отдал распоряжение водителю на арабском. Рот правильно истолковал команду, и волна адреналина прокатилась по его телу. Они направлялись прямо к палатке Халифа. Рот не владел свободно арабским, особенно учитывая многочисленные диалекты, но у него были базовые знания языка, и этот факт он, безусловно, придержит при себе на следующий день или около того.
Аль-Кватан на мгновение отвел взгляд, и Рот быстро вытер капельки пота с его верхней губы. Теперь все должно было произойти быстро, баланс его жизни должен был определиться в ближайшие двадцать минут. Он должен был сохранять рассудок.
«Субурбан» резко остановился перед большой палаткой, расположенной в центре города.
«Оставайся здесь», - приказал Аль-Кватан Роту. Полковник вышел из машины, исчез в колышущемся шатре меньше чем на минуту, затем вернулся.
«Мустафа Халиф примет тебя сейчас. Абу возьмет твою сумку».
Рот последовал за Аль-Кватаном к палатке. У входа стояли двое вооруженных мужчин, более серьезных и профессиональных, чем те, что стояли по периметру. Имело смысл только то, что Халиф держал поблизости своих лучших людей. Они грубо похлопали своего израильского гостя по плечу и пристально посмотрели на него, затем впустили Рота внутрь, а Аль-Кватан последовал за ними.
В палатке Рот обнаружил случайную, асинхронную атмосферу. Фанерный пол был частично покрыт декоративными коврами. По всему помещению были разбросаны стулья, диваны и столы, и, казалось, ни один из них не подходил друг другу. Письменный стол от Louis Quinze был сдвинут в угол, а на нем стояла десятигаллоновая канистра с надписью «бензин», написанной по трафарету большими печатными буквами. Большая хрустальная люстра висела в центре каркаса палатки, половина лампочек в ней перегорела.
Двое охранников заняли пост у входа, вне пределов слышимости, но с четким обзором в сторону израильтянина. Рот был уверен, что они отлично прицелились. Аль-Кватан отошел в сторону и молча встал. Только тогда Рот заметил другого человека в комнате. Он поднялся с плюшевого султанского кресла, высокий мужчина с огромными оливковыми глазами, бородой цвета соли с перцем и обветренными чертами лица. Рот сразу узнал его. Мужчина протянул руки в знак приветствия и был одет в традиционную арабскую джеллабу, его одеяние ниспадало, создавая вид огромной птицы, расправляющей крылья.