«Я понимаю свое положение», - признал Рот. «На сегодняшний день моя карьера в израильской армии закончена. Я дезертир». И бывший муж, подумал он, хотя брак был холодным в течение многих лет. «Успешный исход для меня важнее, чем для тебя. Это мой единственный шанс».
«Хорошо. Тогда мы понимаем друг друга».
Сима был уволен, и Рот почувствовал, что худшее позади, когда Халиф и Аль-Кватан выяснили детали финансового перевода. Наконец, они обсудили, как будет происходить доставка. Идея Рота сначала вызвала колебания, но Аль-Кватану она понравилась, и Халиф согласился. «Это самый безопасный способ», - сказал Рот о переводе. Затем он попытался произнести небрежным тоном точные слова, которые ему приходилось отрабатывать сотни раз.
«Имейте в виду, это очень сложные устройства, не говоря уже о ценности. Я надеюсь, у вас есть планы относительно того, как вы будете обращаться с ними, когда они станут вашими?»
Ответил Аль-Кватан. «Мы приняли все меры. Безопасность и техническая помощь будут наилучшими».
Рот кивнул, и Халиф повысил голос, подзывая двух охранников. «Проводите сержанта Рота в его каюту. Утром он вернется в Триполи.
Когда он уходил, Халиф напомнил ему: «Девять дней, мистер Рот. Девять дней».
Импровизированный пункт управления был устроен в офицерской столовой на борту Hanit. Помещение было выбрано по логистическим соображениям — достаточное электроснабжение, хорошая вентиляция, а прямо по соседству находился Центр управления вооружением и маневрами корабля. С офицерами корабля не советовались, большинство из них узнали за ужином, что их единственным убежищем руководил раздражающе бодрый маленький человечек, который поднялся на борт двумя днями ранее в Марселе. Пол Мордехай превратил темную, официально оформленную столовую в энтропийное нагромождение оборудования и проводов.
Капитан корабля заглянул через плечо Мордехая, который сидел, приклеившись к видеомонитору. Энергичный инженер провел в одном кресле более трех часов, но не выказал недостатка в терпении или энтузиазме. На нем были наушники со встроенным микрофоном, и его лицо освещалось мерцающим светом машины.
ROV был моделью типа «улетай». Отправленный на дно по пуповине, он затем отделялся и принимал сигналы наведения на расстояние двухсот метров. 50-ваттная кварцево-галогенная лампа была встроена для слежения за цифровой камерой, и изображения передавались на стыковочную установку, а затем передавались наверх по пуповине.
Непосвященному фотографии могли показаться безжалостно однообразными. Плоская грязь на дне океана почти не имела контуров, как луна без кратеров. Основные события последнего часа включали смятую банку из-под пива, которая выглядела так, словно пролежала там со времен Второй мировой войны, и пару извивающихся червей, высунувших головы из грязи, миниатюрных кобр, покачивающихся под песню какого-то невидимого заклинателя.
«Разве мы не должны были уже что-нибудь найти?» — спросил капитан.
«Иголка в стоге сена, капитан».
«Но мы все еще получаем два хороших сигнала от этих маяков. Сильные сигналы».
Мордехай нажал на джойстик, и изображение на мониторе начало смещаться вправо. «Стог сена становится меньше, иголки не становятся больше».
Капитан нахмурился.
«Наша самая большая проблема — стабильность». Мордехай указал на дисплей. «Ваш корабль дрейфует. Не сильно, но достаточно, чтобы испортить нашу поисковую матрицу. Мы можем использовать двигатели только для регулировки хода вперед и назад. Я мог бы сделать систему получше. Установите дифференциальный GPS на беспилотник, чтобы сравнить его точное положение и дрейф относительно корабля. Затем мы установили бы несколько боковых подруливающих устройств с цифровым управлением на Hanit и написали программное обеспечение для автоматизации исправлений. Так, как это происходит сейчас, когда все делается вручную и только одна ось движения, к тому времени, когда мы корректируем направление в одну сторону, дрон смещается в другую. В итоге возникают расходящиеся колебания. То же самое может произойти и с программным обеспечением для управления полетом самолета.»
«Как утешительно», - невозмутимо произнес капитан, явно растерявшись.
Мордехай улыбнулся и включил микрофон: «Десять вперед».
В соседней рубке управления лейтенант включил винты, чтобы мягко продвинуть тысячетонный военный корабль вперед, затем на мгновение повернул их, чтобы остановиться.
«Мне все еще кажется, что мы уже должны были что-то найти. «Поларис Венчур» находился на глубине 150 футов по ватерлинии. Даже если бы она распалась, там должно было остаться несколько довольно больших осколков.»