Кристина посмотрела на окружающие дюны. Они казались пустынными и бесплодными, но успокаивали. Ни людей, ни машин, за которыми можно наблюдать и беспокоиться. Только песок, чаща, ветер и широкое открытое пространство. Это было самое безопасное чувство, которое она испытывала за долгое время.
«Ты бывал здесь раньше?» — спросила она.
«Раз или два. Летом здесь многолюдно. Но в это время года может пройти неделя, прежде чем кто-нибудь забредет сюда».
Налетел порыв ветра, и Кристин почувствовала озноб. Она полезла в машину, выудила свитер крупной вязки и надела его. Слейтон начал рыться в двух сумках с провизией, которые Кристина купила ранее в маленькой деревенской бакалейной лавке.
«Голоден?» спросил он.
«Я полагаю. Как далеко отсюда океан?»
Голова Слейтона все еще лежала на заднем сиденье машины. «О, может быть, с милю».
«Почему бы нам не поужинать там. Прогуляться было бы неплохо после такого долгого сидения».
Слейтон высунул голову из машины и посмотрел на нее, затем перевел взгляд на сплошное серое небо, угрожающе нависшее над головой. Он пожал плечами. «Хорошо. Если хочешь. Он взял сумку с продуктами, затем подошел к водительскому сиденью и схватил свою куртку и «Беретту».
Кристина напряглась при виде оружия. Она наблюдала, как он начал заворачивать пистолет в куртку, без сомнения, чтобы защитить от дождя или песка. Она вспомнила, как впервые увидела его — направленным на нее в гостиничном номере Пензанса, человеком, который теперь был мертв.
Хотя Дэвид, казалось, не наблюдал за ней, он внезапно прекратил то, что делал. Он, очевидно, мгновение изучал пистолет, затем сказал: «Ах, нет необходимости таскать эту штуку с собой». Он положил его обратно под водительское сиденье и запер дверь, затем открыл багажник и вытащил стопку из трех толстых одеял, реквизированных в Хамфри Холле. «Но это может нам понадобиться». Слейтон закрыл багажник и неторопливо направился к береговой линии. Когда она не последовала за ним, он обернулся.
Она стояла и смотрела на него с неизменно теплой улыбкой на лице.
«Что?»
«Ничего», - сказала она, улыбка все еще была на месте.
Они шли по извилистой тропинке между дюнами. Мягкий песок замедлял продвижение, но никто из них не спешил.
«Итак, какие у тебя планы после окончания ординатуры?»
Вопрос застал ее врасплох. Раньше она много думала над этим. «Я бы хотела быть семейным врачом, возможно, в маленьком городке. Многие мои одноклассники настроены на специализацию — хирургию, радиологию, анестезиологию. Они скажут, что там лучше платят или часы работы более приемлемые. Когда они закончат школу, они пойдут работать в какую-нибудь большую больницу, на конвейерное производство, где они даже не узнают своих пациентов. Это не значит быть врачом. Не в моей книге. И не в «Апперсе».
«Кто?»
Кристин рассмеялась: «Доктор Аптон Н. Дауни, мой постоянный советник и герой. Он техасец типа А. Постоянная замедленная съемка. Он будет носиться по коридорам в своих змеиных куртках от Тони Лама и без остановки растягивать слова перед полудюжиной молодых ординаторов. Подмигивает детям, медсестрам, не упускает ни одной мысли. Аппер — действительно умный человек, который доказал мне, что хорошая медицина — это отчасти наука, отчасти искусство. Наука для хорошего медицинского работника — немного разбираться во всех специальностях. А искусство заключается в том, чтобы лучше узнать своих пациентов и их семьи, заставить их доверять вам.»
«У тебя бы это хорошо получилось. Доверчивая часть».
Кристина улыбнулась.
«Так какая была твоя любимая ротация? Разве они не так их называют?»
«Да. АКУШЕР-ГИНЕКОЛОГ. Я принимала роды несколько месяцев назад. Это была самая невероятная вещь, которую я когда-либо делала. Вы когда-нибудь видели рождение ребенка?»
Он колебался с вопросом, который не требовал размышлений. «Однажды», - сказал он.
В тысячный раз Кристина задавалась вопросом, что творится у него в голове. Они молча продвигались вперед, и она надеялась, что он объяснит, что хоть раз приоткроет завесу и покажет часть себя. Когда ничего не последовало, она решила не давить.
«Это напоминает мне пляж у нас дома», - сказала она. «Я часто ходила туда, когда была девочкой. Дюны кажутся бесконечными. Затем, как раз в тот момент, когда ты думаешь, что никогда не доберешься до воды, она появляется из ниоткуда.»
«Это было во Флориде?»
«Да. Где я вырос».
Он кивнул: «Хорошо иметь место, которое ты можешь назвать домом. Когда-нибудь ты, вероятно, поведешь свою дочь на тот же пляж».
Она засмеялась: «Я никогда об этом не думала, но, полагаю, ты прав. До тех пор, пока кто-нибудь сначала не объединит это с кондоминиумами».