– Ух ты, точно! – расширила глаза Света.
– Так вот. Покоя тебе не даёт мужская часть твоей психики. Ты хочешь осеменить своего любимца.
Возникла пауза, и подружки рассмеялись.
– Я хочу ему вставить? – заливалась тонким смехом хозяйка.
– Да-да, – Виолетта, похохотав добродушно, быстро успокоилась и продолжила, стряхнув с себя крошки. – Хочешь внести в его душу зерно своей любви. Так сделай это!
Света тут же посерьёзнела.
– Признаться ему?
– Ты поняла верно. Картинно, пафосно, как в кино, со страстью и пламенным поцелуем напоследок. Чтобы случайные свидетели рыдали и испытали катарсис!
Девушки замолчали. Решение было неожиданным и выглядело правдоподобно.
Дмитрий думал о странном казусе, произошедшем вчера при разговоре с Ольгой. Логика дала сбой – почему-то он воспринял предложение хитрой девчонки как уход от конфликта интересов. Никуда соперничество не девалось, дизайнеры, естественно, конкурировали. Хотя Дима был фаворитом, а Оля – неудачницей в любом случае. Почти в любом, если не совершит чуда и не сотворит вдруг идеальный дизайн. Но – разница в сути задания: ей рядовая работа с элементом давно разыскиваемого элемента, ему творчество в чистом виде ради того, чтобы попасть в самую сердцевину. Ей – формальный заказ с целью обломать при всяком исходе, ему – любимое дело для любимого.
Как он умудрился не заметить подвоха? Так легко согласился рассказать о своём поиске решения! Почему-то воспринял её фразу как увиливание от состязания. Умненькая девушка! И как она так быстро и верно всё просчитывает? Интуиция?
Дмитрий усмехнулся, вспомнив это слово, и, отвлёкшись от раздумий, огляделся вокруг. Любимое летнее кафе возле набережной, традиционный сок. Сегодня потеплело. Конечно, солнце грело не по-летнему, была в его пологих лучах нота расставания. Но тем не менее царили комфорт и благодать, многие бродили в рубашках, молодой дизайнер в том числе.
Тренькнул телефон. Света.
– Чего надо? – шутливо отозвался Дима.
– Привет, что творишь? – девушка тоже бодрилась.
– Жидкость для организма.
– То есть? – она не поняла наивного юмора.
– Сок пью.
– А потом что будешь делать?
– Искать работу ногам.
– Шутник! Хорошее настроение?
– Ага. Зачем звонишь?
– Просто так. Нельзя?
– Можно.
Девушка замолчала.
– Ау, ты куда подевалась?
– Митя, можно задам вопрос, важный для меня?
– Говори, весь внимание!
– Ты сильно любишь свою бизнесменшу?
– Да. Думаю на ней жениться. А что? – он, щурясь, посмотрел на выглянувшее из-за полога солнце.
– Ничего. Плохо это. Ты мне очень нравишься!
С этими словами Света бросила трубку. Дизайнер улыбнулся – давненько его не звали Митей!
– Как погодка-то разошлась! Теплынь таки сердцу приятней!
– Как ты эту дрянь куришь, Пижон? – Сак отмахнулся от дыма, выпрямившись. Скамейка шатнулась из-за резкого движения.
– Привычка, Григорий Пантелеевич, великая штука, – Иосиф сидел рядом. Солнце бросало косые лучи сюда, под бревенчатую стену дома. Вечерело. – Матвей вон тоже смолит, а до каких лет дожил!
– Здоровей был бы в любом случае, – главарь посмотрел на старика, ходившего, попыхивая, вдали с хозяйским видом – то зайдёт в сарай, то снова выйдет. Яшин жил бобылём, а за хозяйством глаз да глаз нужен. Совсем крестьянином стал, хотя три ходки за спиной! Взгляд нелюдимый, руки заскорузлые – мало кто с ним якшается в посёлке, молва недобрая, хотя вроде уже давно от дел отошёл. Всякому понятно, что полная свобода от былого для таких – только вперёд ногами. Вот и сейчас пригрел людей тёмных, опасных.
– Кто всё-таки висел на хвосте-то? – выдохнув сизое облако, Пижон стёр блаженную улыбку с лица, помяв глаза. – Быстро и точно привёл ведь!