– Конечно! Ты что, вчера родилась? Уже давно сексом занимаешься по-настоящему, извини за выражение, а всё попадаешься, как восьмиклассница!
Катя задумалась. И заговорила уже другим тоном:
– Ладно, поняла. Спасибо, Вероника. Жду на совещании.
– Окей, босс, сейчас прибуду!
Через три часа подруги, запершись, сидели в кабинете Екатерины.
– Что надо этому чёрту? – выспрашивала деловито бывшая одноклассница.
Женщинам было тревожно. Минут пятнадцать назад позвонил Сак, на сотовый Кати. Говорил совсем недолго, но этого хватило, чтобы волшебное настроение испарилось.
– Говорит, подадут в суд. Не он, некий Александр Малый.
– Ага, вот он, наверное, и есть Малёк!
– Не суть. Дело, мол, не уголовное, просто компенсация ущерба за нанесенные побои. Спокойно так говорит, гад, не наезжает. Как по бумажке читает. Но по жилам холод течёт, жуть! Гестаповец какой-то!
– Так-так… Ещё какие подробности?
– Они из Казани, мол.
– Ого! Земляки хреновы!
– В суд подадут по их месту жительства. Приезжайте, мол.
– Тебе говорит? – Вероника смотрела пристально, будто следователь.
– Я так поняла, что должны приехать Артур с Павлом.
– Замечательно! Хотят оставить нас без мужиков!
– Мой вообще-то Димка, а не папа Лилии.
– Это всё девчачьи фантазии и сопли. Нужны танки, а не худосочные эстеты.
– Понятно уж, – вздохнула Екатерина.
Вероника задумалась и, махнув рукой, выдала:
– И ведь не шифруются даже, черти! Хоть бы паузу сделали побольше после звонка Виолетки!
– Значит, на встречу с ней надо идти под прикрытием?
– Конечно! Рискнём чуток. Зато есть шанс прямо сразу за жабры взять! – подруга стукнула кулаком себе в ладонь.
– Ага… Рыцари скоро укатывают на нашу историческую родину, а нас тут уже пытаются цапнуть за попку!
– Тебя, Катька… Я им не нужна. Кстати, на кой фиг ты им сдалась?
– Есть одно предположение, но какое-то уж больно фантастическое. Хотя других вариантов вообще нет.
– Ну-ка, ну-ка? – Вероника заинтересованно приблизилась.
– Придётся кой-какие секреты раскрыть.
– Мне даже обидно, что утаиваешь от меня что-то, подруга! – женщина скривила губы.
– Так получилось, извини… – Катя сделала паузу. – Этот Сак – такой же, как я. Умеет ползать по мозгам другого человека.
– Ёшкин кот! Откуда узнала?
– Ну… он был там же, где я в девяностом.
Воцарилось молчание. Эта тема долго была под негласным запретом в беседах подруг.
– То есть ты легко узнаёшь тех, кто пропадал в том лесу? – осторожно спросила Вероника.
– С первого взгляда.
– Пробовала его сканировать?
– Не даёт, как в вату утыкаюсь.
– Зато сам, глядишь, читает тебя, как распахнутую книгу.
– Очень может быть, пока непонятно.
– В переплёт угодили мы, Катька.
– Да вижу, – хмурилась женщина.
Было отчего Григорию Пантелеевичу смотреть на себя в зеркало довольно. Конечно, он из разряда тех людей, что всегда относятся к себе с должным уважением. Но сейчас особый повод для гордости.
Сак позвонил Екатерине и узнал массу полезной информации. Формальный повод соблюдён, лиходей беспокоил лишь затем, чтобы поставить в известность о суде. Но на деле – нужно было выведать, не намечает ли красавица в ближайшем будущем встреч тет-а-тет?
Ещё во время попытки похищения он многое вызнал в открытом настежь уме бизнеследи. Многое, да не всё, самое важное ускользнуло из-за досадной неудачи. Каждый из тех, к кому влезал в память Григорий, хранил свою часть воспоминаний о местонахождении Древа. Долгие годы хитрец собирал общую картину как разрозненный паззл. И Катя должна была сообщить наиболее ценные сведения. Она знала основную карту, в её мозгу запечатлены главные тропы.
Жуткий дар, доставшийся Саку от щедрот таинственного дуба, росшего в непролазной чащобе, дал возможность видеть внутренним оком всех, кто когда-либо попадал под чары древнего исполина. Огромное дерево награждало каждого способностью читать мысли, но некоторых выделяло особо. Екатерина в этом плане выдающаяся – связь с потусторонним в ней особенно сильна, и в скрытой даже от самой себя тьме подсознания она помнила дорогу лучше всех. Вынь из её ума нужные картинки, соедини кропотливо с отнятым у других – и вот он, заветный путь до дупла! А достичь снова Древа – одержимое желание Сака, есть на то у него причины.