– Те нехорошие парни наведались в назначенный ресторан? – Дмитрий похолодел от страшной догадки.
– Именно так.
Возникла пауза. В высказанное предположение верилось с трудом.
– Расскажи подробней. Сомневаюсь, что Виолетта привела их.
– Люди бывают чрезвычайно вероломными, просто невероятно, уж поверь моему опыту. Так вот. Вошла я, психолог уже на месте, ждёт меня с американской улыбкой. Она, кстати, мягко говоря, полновата. Тебе нравились такие девчонки?
– В ту пору Виолетта была чуть ли не страдающей анорексией.
– Вон как? Разнесло, однако. А я уж удивиться успела, вроде ты не в том возрасте, когда нравится габаритный зад, – Екатерина повеселела, но тут же продолжила в прежнем тоне. – Мадемуазель ждала меня, но не одна. Грегор и тот плюгавый, что надул меня в первый раз, сидели в нише сбоку и всю беседу пялились на меня, только глазки зыркали в темноте. Я их вначале не заметила даже, на своих молодцев обратила внимание. Наши стерегли меня из другой ниши, поэтому не видели тех обормотов. И вот я ёрзала, как на иголках: напротив трещит психолог, слева дежурит охрана, справа сверлит взглядом банда. Прямо звезда! – Катя снова развеселилась.
– Н-да… – протянул Дмитрий. – Вот так поворот! – он подумал. – Знаешь, поговорю со Светой. Всё может быть. За пять лет Виолетта могла измениться даже больше, чем представляю. Она дружит с нашим секретарём, может, и узнаю подробности. Хотя не верю всё равно! Перспективный молодой учёный, зачем ей связываться с криминальным миром?
– В нашей нынешней жизни всё так сложно и запутанно, что возможны любые комбинации.
– Хорошо. Проверю.
– Расстроила тебя?
– Да, есть немного.
– Извини. Мне самой нехорошо на душе… – женщина помолчала. – Скажи, что любишь меня?
– Люблю тебя, Катя.
– Спасибо, звучит убедительно. Ну, ладно, извини, что потревожила. Сладких тебе снов, милый котофей.
– И тебе спокойной ночи. Созвонимся завтра!
Положив телефон, Дмитрий несколько минут угрюмо смотрел в тёмный потолок, заложив руки за голову. И незаметно уснул.
– Григорий Пантелеевич, тут это… как бы… – Пижон подал голос из своего угла. Он устроился на ночлег, как обычно, за столом, на толстом матраце.
– Чего тебе ещё? – отвлёкшись от раздумий, буркнул Сак.
В избе темно. Не город, фонарей за окном нет. Мерно стрекочет сверчок. Сонное царство.
– Я ведь всё-таки, если можно так сказать, фрилансер.
– Что это означает, Иосиф?
– Наёмник как бы. Модное нынче слово. Разовый заказ ваш исполняю, глаз не сомкнувши. Но ведь и обычная работа в наличии имеется, Григорий Пантелеевич!
Негромкий разговор разбудил спавшего на печи Матвея. Он закряхтел и стал ворочаться, пробубнив что-то под нос.
Сак лежал на скрипевшей от каждого движения хозяйской кровати – старик уступил ему место, как дорогому гостю.
– В общем, намекаешь на то, что пора тебе валить до дому?
– Уведомляю об этом прискорбном моменте, Григорий Пантелеевич.
– Хорош витийствовать, сто лет знаемся, а ты всё как канцелярская крыса изъясняешься!
– Привычка. Профессиональное оно.
Главарь замолчал. Вздохнув, повернулся, заставив койку издать скрежет.
– Видимо так, Иосиф. Не только тебе пора к привычным обязанностям, – Сак потёр себе лоб шершавой ладонью и продолжил после основательной паузы: – Тоже, пожалуй, вернусь. Здорово мы напугали нашу птичку, теперь всё время настороже. Чуть заподозрит неладное – бугаёв своих тащит.
– Хорошо хоть мы наведались заранее, не пересеклись с ними. А то хрен знает, что оно было бы, Григорий Пантелеевич? Кстати, эти громилы к нам же поедут, опять будет возможность ухватить девку за титьку!
– Я на то и рассчитывал. Но, похоже, красавице с испугу пришлось поменять нижнее бельё, уже сложно будет врасплох застать. Перестраховывается. Умная, зараза!
Пижон, кашлянув, заговорил тише:
– А вы, шеф, не узнали ещё чего-нибудь новенького? Не догадались о ходе намерений, как это обычно у вас получается?