– Всё не перестаешь восхищаться моим гением? – он скривился с шутливой надменностью, приподнявшись и смотря на лицо любимой снизу.
– Да, здорово придумал. Отлично, – женщина прикрыла глаза ладошкой, утопая в неге.
– Скажи ещё, что в постели хорош стал?
– Хватит бахвалиться! Сразу был таким. Лишь огранил талант, – она посмотрела из-под вздрагивавших век.
Молодой любовник взирал восхищенно, медленно водя пальцем ей по щеке.
– Действительно гениальный ход. Нарисовать обстановку по памяти… Надо же! – она наконец очнулась от сладостного дурмана и одобрительно кивнула.
– Это моя работа, ничего удивительного.
– Да, конечно. И всё равно здоровски!
– Классно сказала сейчас!
– А? – Катя глянула недоумённо. – Детство ещё играет кое-где, бывает. То есть реально помнишь всё-всё?
– Нет уж, естественно. Но основные детали, расположение предметов, обстановку – запечатлел, это нетрудно для художника.
– Дизайнера.
– Одно и то же. Хотя, нет, – поцелуй настиг её.
– Вижу, что помнишь. Надо теперь этот секрет беречь пуще зеницы ока до самого заседания, – она помедлила. – Говорим судье, у нас есть свидетель. Выходишь ты – и вуаля! Упыри набухают со смехом: «Кто это? Первый раз видим!» А ты так небрежно, как Джонни Депп: «Дозвольте кое-что пояснить, господа присяжные!» И достаёшь свои малюнки. И гады тут же делают в штаны… Правда, это просто нечто!
– Приятно смотреть, как ты восторгаешься. Я готов вкушать сие зрелище вечность.
– Правда, что ли? – красавица глянула с усмешкой.
– Да… Но они могут ответить, что мне рассказали о том. Описали точно.
– Надо нарисовать так, чтобы было понятно, что для сотворения такого художества необходимо видеть живьём их избу и кухню, где я лежала. Не сильно бесстыже валялась?
– Не, самое то. Просто некогда было, а то б…
– Поняла уж, что ты? – она рассмеялась и тут же стала серьёзной. – Не в том проблема.
– А в чём?
– Этот хмырь Григорий Сак – такой же, как я. Даже круче. Он тоже может прочесть, что думаем мы, что думает судья, что думаешь ты!
– Значит, страница удалена?
– Да, – Малёк с обыкновенной своей ухмылочкой взглядывал на шефа, выстукивая карандашом между пальцами.
– Не может восстановиться?
– Сама по себе – нет, коза должна зайти и обратно включить.
Сак помял брови и насупился.
– Лопухнулись! – он резко встряхнулся, выпрямляясь.
– Нормально всё, что себя корить? Умная жуть, не баба – зверь.
– Западню чует как волк… Слушай, покажи-ка мне ту чушь, в которой ты её сцапал? – оживился вдруг мрачный мужчина.
– К благам прогресса хотите приобщиться, Григорий Пантелеевич? – скривился Малёк.
– Типа того. Доставай свою шарманку! – с этими словами, встав из кресла, Сак подошёл ближе. Ражий бандит, всё так же скалясь, вынул нетбук из широченного внутреннего кармана куртки.
Минуту оба, замерев, смотрели на запускающийся интерфейс.
– Объясняй, что тут как и для чего?
– В общем так, Григорий Пантелеевич. Вы мне нарисовали фоторобот её любовника. Я его ищу вот так… – Малый потыкал стрелкой. – Возраст ну уж явно не семьдесят. Город понятно какой. Пола у нас пока по счастью два, хотя голубки не дремлют. А дальше – рожи-рожи, рыла-рыла.
Главарь помолчал.
– Хари ещё те. Выродки сплошь.
– Ага. А вы ещё и за вредность недоплачиваете.
– Где она? – Сак проигнорировал дерзость.
– Вот, – бандит нажал сохранённую ссылку.
– Что за пёс?
– Ну, типа каюк. Сказала всем: «Пока!»
Сак потёр нос.
– А где те типы?
– Вот.
– Я ж верно понимаю, что тут указывается, кто с кем в каких отношениях?
– Кто с кем спит можно рассудить только по уму, а на деле тут все как бы дружат.
– То есть?
– Мир, дружба, братство. У этого кабана в друзьях тот дерзкий Паша.