– А это что? – Кирилл ткнул пальцем в баул. – Это ты меня кормить будешь?
– И сама кормиться, – добавила Маша. – Да тут всем хватит.
Кирилл многозначительно кивнул. По большому счету, еды хватило бы для цирковой труппы, включая медведей.
– Садись. – Кирилл открыл дверцу машины перед подругой. – Сейчас прокатим с ветерком.
В дачном домике было холодно и сыро, но зато чистенько и ухоженно. Пока Кирилл возился с печкой, Маша накрывала на стол.
– Кир, а ты окорок любишь? – спрашивала она краснея.
– Люблю.
И она выкладывала на тарелочку розовый, нежный окорок.
– А бутерброды с икрой?
– Люблю, – бурчал возле печки Кирилл.
И на столе появлялись бутерброды.
– А рыбу красную?
– И ее тоже...
И Маша снова краснела. Ну, во-первых, оттого, что она еще ни разу не оказывалась с любимым наедине вот так – в лесу, вдалеке от города! А во-вторых... каждое его «люблю» она относила вовсе даже не к какой-то красной рыбе, а к себе, конечно же. И это было так... волнительно!
В какой-то момент у Маши заурчало в животе. Она вытаращила глаза, втянула живот и испуганно напряглась – не слышал ли Кирилл пение влюбленного организма?
Тот, к счастью, не слышал. Но и живот не умолкал. Теперь его так крутило, что нужно было все немедленно бросать и нестись... ну, в общем, Маша знала куда!
– Ну, мамочка, удружила! – злобно прошипела девушка себе под нос. – «Выпей цяйку для похудания! Я тебе све-е-е-езенького»!.. Вот уж нарочно не придумаешь!
– Маш, ты там чего? – окликнул ее Кирилл, когда она уже пробиралась к выходу, стараясь не слишком обращать на себя внимания.
– Я... мне сейчас надо за... топором! Вот, точно, мама просила... привези да привези... – ляпнула Маша и выскочила из домика, забыв про все на свете.
Возвращалась она совсем с другим настроением, даже можно сказать – с душевной легкостью! Хотела было набрать дровишек, чтобы Кириллу лишний раз не выскакивать. Подошла к сараю... Из-за кривой стены, которая была наполовину скрыта резной лапой старой елки, на нее глянуло темное, большеглазое лицо.
– Мамочка!! – взвизгнула Маша и кинулась в дом. – Кирилл!! Там кто-то... там в сарае сидит кто-то! За сараем!!. Там леший, наверное...
Она не могла перевести дух.
– Ма-а-аш! Ну ты чего? – поднялся Кирилл.
Печь уже разогрелась и наполнила домик теплом. Парень стоял раскрасневшийся, без куртки, с огромным бутербродом в руках. Верить Машиным страхам ему не хотелось.
– Это ж сторож, наверное, ты чего, чудачка? Ну почему леший-то?
Он подошел и ласково потрепал девушку по голове.
– Нет, Кирилл... там не сторож... и даже не леший никакой... Да какой тебе леший! Смеешься надо мной, да?! Мне вообще показалось, что там... женщина... – вытаращила глаза Маша. Но, подумав секунду, засомневалась: – Или мужчина, но кто-то есть, точно тебе говорю!
Кирилл видел, как напугана подруга, поэтому больше ерунды говорить не стал.
– Ну, где тут у вас большие валенки, пойдем смотреть, кто там ходит. Но если медведь!.. Сразу предупреждаю – он и меня съесть может!
Рядом с ним Маша чувствовала себя куда спокойнее, однако топор взять все же не поленилась.
– Ага, пригодился, – подмигнул Кирилл. – Давай-ка мне, на женское это дело топорами размахивать...
Они вышли из домика... Возле сарая никого не было. И следов никаких. Может оттого, что уже изрядно стемнело, а может, просто замели.
– Ну? – оглянулся по сторонам Кирилл. – И где враги?
Маша озиралась вокруг и никого не видела. Неужели почудилось? Да не может быть! Она ж не пьяная – с чего б ей рожи мерещиться начали?
– Кирилл, ну вот... оно прямо здесь стояло! – показала она рукавичкой на стену. – Я хорошо помню. Лицо такое... черное...
– Маш, – приобнял ее Кирилл. – Здесь же елка, как ты разглядела? И темно вон как. Может, просто ветки сложились, будто лицо человеческое, ну?
Маша покорно мотала головой – по большому счету, ей было уже плевать, кто там откуда выглядывал, главное – вот он, Кирилл, идет сейчас с ней в обнимку, она тоже обнимает его за талию... и он весь такой близкий-близкий... даже капельку родной...
– Ну чего – елку поедем рубить или лучше дома посидим? – прямо к лицу наклонился он.
– Да ну их, эти елки... – тихонько ответила Маша, задыхаясь от нахлынувших чувств.
– А тогда... пойдем быстрее, а то я замерз, – чмокнул ее в нос Кирилл и заторопился к дому.
Маша была сама не своя – этот невинный поцелуй в нос... нет, конечно, ей мечталось немножко о другом, но... он же и в самом деле замерз, а вот в домике!
Дома Кирилл включил приемник, откуда сразу же полилась чудесная музыка – радиостанции тоже вовсю нагоняли праздничное настроение.
– Я предлагаю выпить! – как-то слишком торопливо, суетясь и смущаясь, заговорил Кирилл. – И знаешь... давай на брудершафт, а?
– Конечно, – тоже засмущалась Маша. – Так-то чего зря винище глотать... я и не люблю вовсе...
– Не любишь? – опешил Кирилл. – А зачем тогда привезла?
Конечно, ей не надо было этого говорить! Вот дурочка-то! И кто за язык тянет? Сейчас вот откажется пить на брудершафт, а там глядишь, и до поцелуев не дойдет!
– Нет, ну то есть... – Маша дала задний ход. – Я выпить-то никогда не против! Ты мне побольше налей!
Он налил ей вина, себе минералки (все же был за рулем), они медленно встали и переплелись руками.