Покачнулся султан, чуть дыша,
А из темени брызнула кровь,
Вместе с кровью ушла и душа.
Мертвый султан свалился в прах.
Охватил его биев страх.
Повернул коня Идегей,
Поскакал он к рати своей.
Тут воскликнул мурза Барын:
«Токтамыш был наш властелин,—
Прекратился теперь его род.
Кто на ханский престол войдет?
Ханом теперь кого назовем?
Кто теперь сохранит наш Дом?
Если, Идиль-страну захватив,
Идегей останется жив,
Он замыслит вас погубить.
Токтамышевы бии, тогда
Разразится над вами беда,
Перестанете биями быть.
Что вы скажете мне в ответ?
Кто на ханский престол взойдет?
Станет ханом у нас только тот,
Кто, помчась Идегею вослед
И, догнав, обезглавит его,
Кто в живых не оставит его!
Чтоб его догнать, смельчаки,
Будем быстры, будем ловки.
Полдуши еще теплится в нем,—
У него и ее отберем!»
И когда так сказал Барын,
Шесть вельмож, шесть знатных мужей,
И двенадцать ратных мужей
Идегею помчались вослед,
Боевых погнали коней,
Ищут, рыщут: где Идегей?
Но вблизи Идегея нет,
И вдали Идегея нет!
Мчатся, настичь его спеша.
Вот и озеро гладко блестит.
Возле зарослей камыша
Увидали следы от копыт:
Начались у озерной воды,
Но теряются дальше следы.
Шесть вельмож, шесть знатных мужей,
И двенадцать ратных мужей,
Говоря: «Убежал Идегей!»,
Повернуть решили коней.
Но сказал им Барын-мурза:
«Нас обманывают глаза.
Да, следов потерян конец,
Но, видать, Идегей-хитрец,
Пятя коня и тихо дыша,
Скрылся в зарослях камыша,
Не поворачивайте коней.
Если жив еще Идегей,
Мы его в камышах возьмем.
Попытаемся, позовем,—
Выть не может, чтоб Идегей
Не откликнулся из камышей».
Возле камышовых стеблей
Громко Барын запричитал:
«Был великим муж Идегей,
Выл могучим наш аксакал,
И владел он таким конем:
Пятна белой глины на нем.
Мужем таким был Идегей:
Многих старше, он был всех мудрей.
Говорил он всегда тому,
Кто моложе его был на год:
«Погоди, единственный мой,
Выстрелю я, как время придет».
Говорил он всегда тому,
Кто был старше его на год:
«Подожду, единственный мой,
Первым стреляй, пришел твой черед».
Услыхав, что Барын говорил,
И поднявшись из камышей,
Так ответствовал Идегей:
«Серого скакуна я свалил,
Я секирою раздробил
С золотыми застежками щит.
Мною Кадырберды убит.
Неужели я вас побоюсь,—
Никуда не годные вы,
Путала огородные вы!
Погодите, я появлюсь,
Вашей кровью омою свое,
В битвах прославленное копье,
Саблей взмахну — и гром разбужу,
Молниям засверкать прикажу!»
Вырвался вперед Идегей —
И задрожали близь и даль.
Обнажил он сабли своей
Грозную дамасскую сталь.
Как взмахнет он левой рукой,—
Кровь течет багряной рекой,
Как взмахнет он правой рукой,_
Души вылетают из тел.
И, хотя на коне не сидел,
Бил, крушил, громил Идегей.
Шесть вельмож, шесть знатных мужей,
И двенадцать ратных мужей
Окружили со всех сторон
Пешего, чтобы был сокрушен!
Стрелами шестью поражен
И двенадцатью копий пронзен,
Вел такую войну Идегей:
Кровью, чьи ручьи растеклись,
Головы камышей налились.
Речь такую повел Идегей:
«Страх неведом душе моей,
Не пугайте, я не боюсь.
Если настал мой смертный час
Никуда не скроюсь от вас,
И от смерти я не спасусь.
Ради родной земли я жил,
Счастьем народа я дорожил,
Только добру я службу служил.
Понял ли меня мой народ?
Ради него я бился в бою,
Вихрям грудь подставлял свою.
Если не понял меня мой народ,
То не пришел моей смерти черед,
Буду стоять я там, где стою!»
По одному убивая врагов,
Воин-богатырь Идегей,
Глубоко их поранив коней,
Уничтожил двенадцать мужей,
Но раскрылись раны его
Что ни мнг - он слабей и слабей.
Тут подъехал к нему Барын,
Саблей обезглавил его,
Тело окровавил его.
Отделилась от плеч голова
И, катясь, сказала слова:
«Что тебе я сделал, Барын?
Пусть в роду твоем ни один
Брата никогда не найдет.
Пусть погибнут твой дом и род!
Хана я сверг, чей день померк,
Я и ханского сына низверг
Ханом и ты не станешь вовек.
Ты отверг и мир, и любовь.
Не молоко ты пролил, а кровь,
Кровью моей упился ты.
Но чего же добился ты?
Вот увидишь, что будет с тобой,
Если восстанут, двинутся в бой
Аждаркан, Казань и Крым,