женах, содержанках, служанках и даже засланных врагами
соблазнительницах, которые сосуществуют, обычно бранясь друг с
другом, иногда сменяют друг друга, нередко явно или неявно
соревнуются за близость к общему хозяину — к власти, а иногда
мечтают заменить опротивевшего мужа-домостроевца на нового
возлюбленного с захватывающими дух заморскими манерами.
Эту метафору можно развивать и дальше, интерпретируя известные
запреты философии, высылку «философского парохода», репрессии
против философов и гуманитариев как наказания и разводы, а не менее
типичные попытки приспособить философию в качестве
легитимирующей власть и режим идеологии — как новый
официальный брак с жестким подчинением супружницы всем
повелениям авторитарного мужа.
Несмотря на риторическую заманчивость такого подхода, следует
признать, что суть долговременной динамики отношений между
философией и властью в России находится в иной сфере, для анализа
которой лучше подходят макросоциологические модели [Розов, 2009,
2011].
Двушаговый механизм социальной причинности
Крупные социальные, политические и экономические события
влияют на интеллектуальную, в том числе философскую, сферу не за
один шаг (как в полузабытой, но все еще скрыто доминирующей у нас
«ленинской теории отражения»), а за два.
«Вначале политические и экономические изменения ведут к
подъему или упадку материальных институтов, поддерживающих
92
интеллектуалов; религии, монастыри, школы, издательские
рынки претерпевают рост и спад благодаря этим внешним силам.
Затем интеллектуалы приспосабливаются к изменениям
материальных условий и заполняют пространство, доступное для
них согласно закону малых чисел» [Коллинз, 2002, с. 508].
Итак, политические и социально-экономические пертурбации
могут оказывать положительное, стимулирующее влияние на
интеллектуальное творчество, когда сети перестраиваются, но
традиции не прерываются и накопленный потенциал используется для
постановки и решения новых проблем. В таких долговременных
последовательностях при смене многих поколений закономерно
повышаются уровни абстрактности и рефлексии, что составляет
главный стержень и главное достоинство философского мышления
[Коллинз, 2002, гл. 15].
Однако в интеллектуальной истории также известны случаи
прерывания традиций. Обычно это связано с приходом нового
политического режима, утверждающего себя на отрицании символов и
авторитетов прежнего порядка, с разрушением интеллектуальных
центров и репрессиями, а также с наличием могучего геокультурного
соседа, волны влияния которого подавляют местную идейную
преемственность. Так, греческая, испанская, польская, чешская,
венгерская, турецкая мысль последних столетий проигрывала из-за
крутых политических поворотов, дефицита преемственности и
беспрестанных волн идейного импорта из философских стран-лидеров
— Германии, Франции и Великобритании. Схожий паттерн
проявляется и в российской философии.
Таким образом, события и процессы истории России следует
рассмотреть в плане их воздействия на материальные,
организационные основы жизни философов: где и каким образом
расширяются или сужаются возможности занятия позиций с тем или
иным уровнем обеспечения, общественного влияния и престижа.
Заметим, что выгодные позиции могут быть предоставлены не только
государством напрямую, но также университетами и НИИ при условии
какой-то степени их автономии, а также книжным рынком,
образованным обществом. На втором шаге происходит перестройка
интеллектуальных сетей, когда философы вытесняются из позиций и
ниш, претерпевших сокращение, переходят во вновь открывающиеся
привлекательные позиции и ниши, где сталкиваются с
представителями других сетей, другими запросами внимающей им
публики или заказчиков, что приводит к существенной трансформации
творчества.
Вся история российской философии в связи с изменениями
организационных основ интеллектуальной деятельности еще ждет
систематического анализа (начальные подступы см.: [Красиков, 2008]).
93
Здесь же представим лишь эскизный образ, опираясь на ранее
проведенное исследование механизма циклов социально-политической
динамики в истории России [Розов, 2011, гл. 7-12].
Философия
и циклы социально-политической динамики
Когда речь идет о России, базовая онтология неизбежно должна
включать государство, политический режим, их отношения с элитами
и населением. Все эти элементы и отношения меняются в истории,
причем как известно, с повторениями.
Особенность данной модели российских циклов (отличающая ее от
десятков остальных моделей) состоит в одновременном учете
циклических изменений по двум главным измерениям: уровень
государственного успеха (от триумфа и стабильности до глубокого
кризиса и распада — смуты, революции) и уровень свободы
(объединяющий защищенность достоинства и прав личности,
собственности, меру участи граждан в управлении и т. п.).
Объединение этих измерений на декартовой схеме координат
(рис. 1) позволило выделить наиболее типичные фазы и переходы
между ними на протяжении примерно 450 лет истории России
(Московии—Российской империи—СССР—РФ) [Розов, 2011, гл. 7].
В схеме переходов между шестью фазами (см. рис.1)
прослеживается наиболее «проторенная» колея кольцевой динамики
(Стагнация→Кризис→Авторитарный откат→Стагнация→), а также
иногда случается более редкая и более размашистая маятниковая
динамика (Авторитарный откат → Успешная мобилизация →
Стагнация → Кризис → Либерализация → Государственный распад →
Авторитарный откат→).
Отношения между философией (как квинтэссенцией сознания
образованного общества) и верховной властью в России во многом
определяются именно этими циклами.
Архетип российской политики (той же «русской системы власти»)
наиболее ярко проявляется в фазе «Авторитарный откат», поэтому с
нее и начнем.
В эти периоды (времена Николая I, Александра III, большевизма и
сталинщины, брежневского неосталинизма и нынешнего режима)
новая верховная власть, поначалу вполне популярная и уверенная
в себе, ведет жесткую политику не только в административной и
экономической сферах, но и на «идеологическом фронте»: вводит или
резко усиливает цензуру, повышает контроль за преподаванием и
общественным дискурсом и т. п.
94
Рис. 1. Основные такты и межтактовые переходы в циклической
динамике истории России. Контур заштрихованных блоков и стрелок
— кольцевая динамика наиболее частых переходов. Контур между
«Либерализацией», «Государственным распадом» и «Успешной
мобилизацией» — маятниковая динамика.
Официальная идеология может опираться как на государственную
религию, так и на государственный атеизм. Либо закрываются
философские кафедры и философию перестают открыто преподавать в
университетах (1830—1850-е гг.)22, либо гуманитарии изгоняются на
специальном «философском пароходе» (1922 г.), либо философия
превращается в одну из главных идеологических дисциплин,
обязательных для изучения во всех вузах (с 1930-х по начало 1990-
х гг.), либо философы активно привлекаются для сетевых и медиа-
проектов («фабрик смыслов»), легитимирующих режим (с начала