Проверка эмпирической подкрепленности гипотезы другими
исследователями на другом материале, при положительном
результате — пополнение (аккумуляция) общепризнанных
теоретических положений.
Теперь покажем, что буквально каждый компонент оказывается
проблематичным в сфере социальных исследований.
Почему требуемые ингредиенты отсутствуют
Познавательная цель, направленная на исследование общих
закономерностей, причин и механизмов динамики изменения явлений.
Такие цели в социальных науках не ставятся, в первую очередь, в силу
самого сложившегося антитеоретического консенсуса (таким образом,
здесь есть усиливающая обратная связь), но имеются и иные причины.
Для выявления общих закономерностей необходимо обобщение
разных явлений, но в социально-исторической действительности эти
явления происходят в разных местах и в разное время, поэтому
познавательный доступ к ним весьма затруднен.
Данное препятствие не является непреодолимым. Западные ученые
используют большой массив результатов по теме, ранее полученных
другими исследователями, причем в некоторых областях
(антропология, социальное развитие, экономика, политика) эти
131
результаты даже объединены в обширные базы данных. При
достаточном финансировании есть возможность организовывать
исследования по единой программе в разных регионах и даже странах.
Ясно, что возможности отечественных исследователей в данном
аспекте, как правило, гораздо хуже. Поэтому работает принцип
«виноград зелен».
Систематическое эмпирическое исследование разнообразия
случаев динамики с целью выявления инвариантов. Здесь причины те
же, но кроме внешней есть и внутренняя познавательная сложность:
социальные реалии, конкретные обстоятельства и контекст,
исторические корни изучаемых феноменов всегда разнообразны.
Выработка и обоснование критериев допустимого отвлечения от
различий, встраивание самих различий в методологию исследования
— крайне сложная и кропотливая работа, не обещающая быстрого и
яркого эффекта. Поэтому зачастую выигрывает идеология идиографии
и предметного эксклюзивизма, которая в пределе выражается
примерно так: «мой материал исключителен; если когда-то и где-то
происходило что-то подобное, то это поверхностные аналогии, не
стоящие серьезного внимания; вместо поиска химеры “общих
закономерностей” каждый должен детально и глубоко изучить только
свой участок, сам не лезть на чужие и гнать со своего чужаков-
теоретиков».
Опора в осмыслении выявленных инвариантов на теоретические
результаты прошлых исследований (часто чужих и отдаленных).
Прежде всего, проведем различение между «опорой на прежние
теоретические результаты» и описанной выше «радостью узнавания».
В последней исследователь подводит обнаруженное явление под
известную (обычно модную западную) категорию. Опора на
теоретический результат, разумеется, также предполагает
множественные сопоставления явлений с понятиями, но этим не
ограничивается. Прежний теоретический результат либо проверяется
на новом материале, либо встраивается в объяснительную схему, что
позволяет формулировать новые «надстроенные» общие гипотезы.
Последние операции применяются крайне редко в большинстве
социальных наук (может быть, за исключением таких
математизированных областей, как экономика и демография). Общая
трудность — слабая разработанность удобных компактных языковых
средств представления нечисленных теоретических результатов и/или
неумение пользоваться такими средствами. 35 В российских
социальных науках положение усугубляется весьма малым (или вовсе
35 Систематическая инвентаризация методических, логических, языковых и
графических средств была проведена в книге: [Разработка…, 2001, часть
II].
132
отсутствующим) накоплением общезначимых теоретических
результатов: не на что опираться и нечего проверять.
Кардинальной значимостью обладает использование ранее
полученных теоретических суждений в последующих исследованиях
в качестве основания, здесь пересекаются «территории» методологии и
социологии науки. Почему же в одних областях (социогуманитарном
познании) ученые склонны игнорировать прежние теоретические
суждения, заявляя собственную альтернативную позицию, а в других
областях (естествознании и математике) они зачастую берут такое
суждение в качестве основания и продвигают дальше исследовательский фронт?
Почему в одном случае чье-то
теоретическое суждение воспринимается как препятствие, а в другом
— как трамплин к новым собственным свершениям?
Представляется, что в корне данного различия лежат три тесно
взаимосвязанных фактора: 1) воспроизводимость эмпирических
фактов, подкрепляющих теоретическое суждение, 2)
готовность исследователей проверять эту воспроизводимость, 3) эффективность
применения подкрепленных теоретических положений
в планировании и проведении новых исследований.
По всем этим критериям социальные науки проигрывают, причем
в пункте 2 российская ситуация наименее благоприятна. Известны
пути решения данной проблемы [Разработка…, 2001;
Макродинамика, 2002; Розов, 2009], но здесь нет возможности
углубляться в эту сложную область на пересечении методологии и
социологии науки.
Формулирование общих гипотез, поддающихся операционализации.
Разумеется, здесь также мешает идеология идиографии и предметного
эксклюзивизма. Однако многие российские обществоведы любят
делать обобщения. Нередко, отталкиваясь от анализа конкретного
случая, они делают весьма широкие выводы общефилософского,
идейного и ценностного характера. Такие высказывания хороши для
нравственного позиционирования автора, но обычно малопригодны
для последующего развития науки. Требуется весьма большая работа
над тем, чтобы общее теоретическое положение стало
операционализируемым. Однако, у нас всегда неясно, возьмется ли
кто-то когда-то за проверку тезиса. Точнее, общее равнодушие к
чужим исследованиям, отсутствие традиции подхватывания и развития
чужих идей говорит о том, что работа по операционализации тщетная,
поэтому мало кто ею и занимается.
Сопоставление случаев с различными значениями заданных
параметров и последующие выводы относительно гипотезы.
Фиксация на одном случае никогда не даст теоретического результата
просто потому, что такой материал не позволяет отчленить
существенное от множества привходящих конкретных деталей и
133
особенностей. Приверженность статистике (например, в экономике и
социологии) накладывает жесткие требования на величину выборки,
количественную измеримость величин, что всегда ведет к
значительному упрощению модели.
Провальным, особенно в отечественном обществознании, оказывается средний уровень —
теоретический и эмпирический анализ небольшого числа специально
отобранных случаев для проверки гипотез. По-видимому, здесь
совместно действуют факторы конфликтной поляризации
«качественников» и «количественников», отсутствия ярких образцов
исследований (блестящие классические работы Баррингтона Мура и
Теды Скочпол 36 о случаях социальных революций до сих пор не
переведены и мало кому известны), общее недоверие гуманитариев к