руководства и организации, источников и порядка распределения
финансирования совместных исследований, относительно авторских
приоритетов и т. п. Однако, опыт показывает, что при наличии доброй
воли участников, взаимного уважения и доверия, их действительного
желания совместно использовать разнообразные традиции и подходы
в продвижении Познания, все эти проблемы решаются.
Собственно, данная глава о сущности и способе преодоления
дисциплинарного империализма как раз и направлена на то, чтобы
пробудить и поддержать у обществоведов эту добрую волю.
207
Глава 13. Альтернативный подход к преподаванию отечественной
истории
Актуальность альтернатив
В сложной общественно-политической ситуации, когда обществу и
школе навязывается «единый учебник истории» (пока еще весьма
сырой и спорный дайджест), особую значимость обретают
альтернативные подходы к осмыслению истории России. Как раз когда
будет создан и «внедрен» единый и обязательный школьный учебник
(в чем уже вряд ли следует сомневаться), для мыслящих учителей-
историков будет особенно необходимо свободное идейное
пространство, «воздух» — совокупность различных парадигм и
интерпретаций отечественной истории, с помощью которого можно
будет рассуждать с учащимися о национальном прошлом даже
в условиях «спущенного сверху» принудительного официоза.
В данной главе будет представлен один из таких возможных
подходов к осмыслению отечественной истории, основанный на трех
идейных каркасах — порывы модернизации, циклическая динамика и
драма испытаний.
Порывы модернизации и их последствия
Модернизацию вовсе не обязательно жестко связывать с
исторически недавними стремлениями «догонять» развитые западноевропейские и
североамериканские общества в плане индустриализации, военных, политических и экономических
институтов. Волны принятия Русью и Московией греческих,
болгарских культурных и религиозных образцов, а позже — османских
военно-организационных институтов и практик также были
тогдашними модернизациями.
Последующая цепь «догоняющих модернизаций» уже в отношении
Польши, Швеции, Голландии, Англии, Франции, Австро-Венгрии,
Пруссии и Германии, США хорошо известна. Они были в разной мере
успешными, но всегда вели к глубокому преобразованию государственных, сословных и классовых структур, к появлению
новых социальных групп, к непреднамеренному заимствованию целых
систем культурных и социально-политических
образцов,
57 В основу главы положен текст статьи: Драма испытаний в колее российских
циклов (ценностные и макросоциологические основания для учебников
отечественной истории) // Ценности и смыслы. 2013. № 3. С. 54-66.
208
перераспределению ресурсов, острым социальным и идейным
конфликтам.
Как застойные, так и кризисные периоды являются следствиями
прежних государственных попыток и порывов различных социальных
групп к модернизации (существенно разной по целям, стилю и
средствам в разные исторические периоды). Некоторые порывы
модернизации были откровенными заимствованиями, другие
претендовали с большими или меньшими основаниями на
флагманскую, первопроходческую роль в европейском и даже
мировом масштабе.
Иногда модернизация вела к успешной территориальной экспансии,
завоеваниям и аннексиям, иногда побочным эффектом модернизации
или следствием ее провала была потеря территорий или даже
государственный распад. Иногда государственная власть, искренно
стремясь к отмене старого и созданию нового, фактически
возвращалась к восстановлению в иных формах прежних образцов и
институциональных структур (так называмая контрмодернизация, или
псевдомодернизация).
Лежащее в основе этой концептуализации измерение
«старое/новое» является предельно широким и фундаментальным для
истории, поскольку выражает последовательность темпоральности —
смены явлений во времени. Разумеется, такая парадигма не исключает
изучения и учета в российской истории «естественных» — медленных,
складывающихся процессов, а также истории индивидуальных судеб
— трагических, героических, обычных, «нормальных» или тоскливо-
безнадежных, однако можно показать, что большинство таких явлений
происходили в руслах, проложенных цепью прежних,
преимущественно государственных, порывов модернизации и
территориальной экспансии. Как видим, эта концептуальная рамка
весьма широка и вполне нейтральна в идеологическом плане.
Какие еще сквозные инварианты можно ухватить в драматичной и
прерывистой истории России? Сословия, классы, церковные
организации и конфессиональные группы, профессии, уклады,
политические структуры — все это течет и меняется. Неизменными
остаются две инстанции: государство и личность. С какого ракурса ни
посмотреть на их динамику на протяжении российской истории, будет
видна крайняя «размашистость» и повторяемость изменений.
Поэтому внимание к этой исторической цикличности представляется
необходимым для любой трактовки.
Циклическая динамика
государственного успеха и свободы граждан
Известно несколько десятков моделей российских циклов (см.
обзор: [Розов, 2011, гл. 7)]. Среди них есть сугубо нумерологические,
209
мистические, а также относительно или вполне научные: смутно-
гуманитарные [Ахиезер, 1997], экосоциальные и демографические
[Нефедов, 2005], геополитические [Цымбурский, 2007], социально-
политические [Янов, 1997, Пантин, Лапкин, 2007], административно-
мобилизационные [Вишневский, 1997; Hellie, 2005].
Синтетическая модель, представленная в книге [Розов, 2011, гл. 7-
12] объединяет наиболее конструктивные модели «революций
служилого класса» (Р. Хелли), «долгих циклов модернизации»
(Р. Вишневский), циклы реформ и контрреформ (А. Янов, В. Лапкин и
В. Пантин).
Если первые две модели относятся к взлетам и падениям
российской государственности (что прямо накладывается на порывы
модернизации), то модель реформ-контрреформ относится больше к
положению индивида: уровням защиты его свобод, прав и
собственности.
Очевидным образом эти фундаментальные измерения —
успех/неуспех государства, свобода/несвобода подданных и граждан
— тесно связаны между собой. Феноменологическая картина
динамики по этим измерениям позволяет наглядно «ухватить» эту
связь. Что и послужило основанием для выделения основных фаз
российских циклов: «Успешная мобилизация», «Стабилизация-
Стагнация», «Кризис (с крайней формой «Государственного распада»),
2Авторитарный откат» (Фаза реакции) и «Либерализация» («сверху»
или «снизу») (см. рис.1 в гл.6).
Разработаны и представлены несколько моделей, отображающих
разные грани глубинного механизма, порождающего эти циклы
(«колею»), а также принципиальные пути преодоления этой
цикличности («перевал») [Розов, 2011, гл. 10-12 и 15-17].
Разумеется, такое толкование повторяемости в истории России
является лишь одним из возможных. Однако ни одно сколько-нибудь
объективное изложение этой истории не может пройти мимо таких тем
как: внушительные успехи и трагические провалы российской
государственности, меняющееся положение подданных и граждан
(в плане свобод, защиты прав и собственности, участия в управлении),