Местный феодал, которого ограбили — либо соберет своих родственников и начнет рыскать по горам, либо пойдет и пожалуется местному кади, судье. А кади — уже к тому времени узнает, что эти люди еще и оскорбили и имама и его, обозвав мунафиками. Рано или поздно это дело дойдет до настоящих ваххабитов, и они начнут разбираться, кто это сделал. Начнутся проверки в бандах, недоверие будет разъедать движение как ржа. Кто-то может отколоться, превратившись в обычных бандитов, кто-то выдаст себя.
И попадает под удар.
Ну и напоследок — у них есть два барана, а это значит, что они — с мясом. Если удастся развести костер — то часть мяса они зажарят на костре и съедят, часть — завялят на солнце, отбив еще и камнями, как это делают пастухи. Вместо трупа старика, который не был ни в чем виноват — они нашли себе пропитание, да еще и сильно подгадили ваххабитам.
Князь в темноте улыбался…
Утром — они нашли место, где можно было залечь на дневку. Баранину как смогли приготовили и съели — на высоте, при больших нагрузках мясо — лучшая еда, чтобы утолить голод. Несмотря на то, что точка, местоположение боевиков, пещера были где-то рядом — передвигаться днем они не рискнули. Тем более, что рядом была автомобильная дорога, спалиться — проще простого…
В темноте — они снова выступили в поход. И шли, пока проводник — не залег, подав сигнал опасности…
Князь и Багыш — подползли к нему. Багыш сказал несколько слов, проводник ответил.
— Что?
— Там
Князь посмотрел в указанном направлении — но ничего не увидел
— Не вижу
— Свет. Там что-то есть.
Он вгляделся повторно.
— Не вижу.
— Там что-то есть…
Первым делом — они оборудовали гнездо. Оборудовали, конечно — это громко сказано: главное, что гнездо должно быть. Долгий опыт войны казаков и русской армии привел к следующей тактике: при налете группа делится на две части, причем в одной из них — обязательно должен быть пулемет. Она занимает или оборудует опорную точку: группа валунов, дом для гостей, который обычно бывает на отшибе от селения, и в котором толстые стены. Ударная группа идет вперед и делает дело — после чего, начинает отступать в сторону гнезда вне зависимости от того, сделано дело или нет. Арабы — горячие воины, они никогда не думают о том, что отступление — может быть и ложным, они всегда начинают преследование неприятеля всеми или почти всеми силами, часто конными. И напарываются на сокрушительный огонь с заранее подготовленных позиций. Ничего необычного, просто хорошее знание шариата. Среди людей лучший тот, кто, едва услышав клич /к битве/ или пронзительный крик /человека, встретившего врага — вскакивает на коня и стремглав мчится туда, готовый к битве. Так удалось зачистить немало поселений — куда проще, чем зачищать дом за домом — пока боевики не раскрыли тактику. Но здесь — почитатели Аллаха непуганые, возможно и не знают…
Багыш — остался с группой прикрытия. Князь пошел с ударной группой — он должен был «зафиксировать результат» — по которому будет оцениваться деятельность их подразделения. Несмотря на то, что из всех лазутчиков он был самым неопытным — он держался впереди, рискуя первым же словить пулеметную очередь, если «нарвутся».
Несмотря на внешнюю неказистость — горный склон оказался непроходимым. По крайней мере — не ночью, и не тогда, когда впереди — возможно, вооруженные боевики. Пошли в обход. Где-то там, за спиной — была проезжая дорога и водители, сбившись в кучу на привале как овцы у того старика — ужинали, горланили песни, не забыв, впрочем, о постах охраны. Там был двадцатый век, где силы — лошадиные, но пахнет не навозом, а тяжелым, вонючим выхлопом дизеля. А здесь — век девятнадцатый, то и восемнадцатый, где из современного — только винтовки, да армейские фляжки, которые горцы очень полюбили.
Перебрались через что-то, напоминающее русло высохшей речки. Поднялись на склон, прикрывая друг друга и прячась за валунами. Дальше — шел довольно пологий, идущий вверх склон. И тут — было уже видно, не просто свечение — а танцующие блики, обозначающие пламя костра. И голоса — негромкие, почти неслышные.
Они залегли и поползли. Передвигаться иначе — было уже нельзя, на каждом — было грязное, верблюжье одеяло, служащее лучшей маскировкой в здешних диких местах…
Голоса были ближе. Там было что-то вроде прохода…