Выбрать главу

Еще Фрейд отметил (1914), что источниками самооценки человека являются (и это свидетельствует о роли детства в формировании эго-идентичности человека):

1) остатки младенческого нарциссизма;

2) подкрепленное опытом младенческое всемогущество (реализация эго-идеала);

3) удовлетворенное объектное либидо.

Психоанализ постепенно сосредоточился на индивидуальных и регрессивных аспектах данных утверждений, забыв о коллективноподдерживающих. Но это лишь одна сторона медали.

Чтобы сохранить остаточный младенческий нарциссизм, материнская среда должна взрастить его и любовно поддерживать; это даст ребенку уверенность в том, что жить хорошо в тех социальных координатах, в которых он очутился. Младенческий нарциссизм, который, как считается, отважно противостоит разочарованиям при столкновениях с внешней средой, фактически подпитывается чувственным опытом и поощрением, которые исходят из той же среды. Широко распространенные тяжелые расстройства младенческого нарциссизма (следовательно, и основ сильного эго) следует считать разрушением коллективного синтеза, который придает каждому новорожденному ребенку и его материнскому окружению сверхиндивидуальный статус как воплощение доверия сообщества. В последующем отказе от нарциссизма или при трансформации его в более зрелую самооценку решающее значение будет иметь то, может или нет более реалистическое существо ожидать воплощения всего того, чему он научился, получив взамен чувство еще большей социальной значимости.

Если опыт должен включать в себя младенческое ощущение всемогущества, то в обучении ребенка важно не только воспитание его чувственно здоровым и готовым к непосредственной деятельности, но и то, каким образом ему будут преподноситься знаки социального признания как плоды такого здоровья и овладения деятельностью. Потому что, в отличие от младенческого ощущения всемогущества, питаемого воображением и лукавством взрослых, самооценка, соответствующая эго-идентичности, основывается на рудиментах навыков и социальных техник, обеспечивающих последовательное совпадение функционального удовольствия и действительных свершений, идеального «я» и социальной роли. Самооценка, относящаяся к данной эго-идентичности, предполагает признание осязаемого будущего.

Если «объектное либидо» должно найти удовлетворение, то генитальная любовь и оргастическая потенциальность должны получить подтверждение в культурном синтезе экономической и эмоциональной безопасности; поскольку только такой синтез обеспечивает унифицированный смысл всему функциональному циклу генитальности, включающему зачатие, деторождение и воспитание ребенка. Страсть может заставить спроецировать все эти инцестуальные привязанности детства на «объект» настоящего; генитальная активность может помочь двум индивидуумам использовать друг друга в качестве якоря, удерживающего от регрессии; но взаимная генитальная любовь направлена в будущее. Она работает на разделение усилий в той жизненной задаче, которую два представителя противоположных полов могут выполнять вместе: синтез производства, воспроизводства и рекреации в рамках первичной социальной ячейки – семьи. Тогда эго-идентичность приобретает окончательную прочную форму при встрече с личностью, чья эгоидентичность является по своей сути комплементарной, и в рамках брака может слиться в ней в единое целое без того, чтобы вызвать опасный разрыв традиции или инцестуальную одинаковость, – что в обоих случаях может привести к развитию ущербного эго у следующего поколения.

Подсознательный «инцестуальный» выбор второй половины, напоминающей объекты младенческой любви в некоторых определяющих чертах, сам по себе не может считаться безусловно патогенным, что обычно склонны подчеркивать авторы работ по психопатологии. Такой выбор определяется этническим механизмом в том смысле, что создает преемственность между семьей, в которой человек рос, и семьей, которую он образует: таким образом происходит закрепление традиции, то есть суммы всего того, что познано предшествующими поколениями, аналогично тому, как сохраняются приобретения эволюции при скрещивании видов. Невротическая фиксация (и ригидная внутренняя защита против нее) обозначает сбой этого механизма, а не указывает на его природу.