бенно об английской революции; он велел мне поднести всякого сорта водок и вин, советуя в то же время не пить их. Голицын хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей, сделать их людьми, трусов сделать храбрыми, пастушеские шалаши превратить в каменные палаты. Дом Голицына был один из великолепнейших в Европе». Василий Васильевич покровительствовал Ордену иезуитов и малоросскому духовенству, что указывает на его симпатии к латинскому Западу. О покровительстве князя иезуитам писал, в частности, русский историк С. М. Соловьев. Со своей стороны, иезуиты также очень высоко ценили князя, называя его «французским сердцем». Соловьев приводил оценку Голицына, данную одним из французских иезуитов, пытавшихся пробраться через Сибирь в Китай: «Этот первый министр, происходивший из знаменитого рода Ягеллонов, без сомнения, был самый достойный и просвещенный вельможа при дворе московском: он любил иностранцев, и особенно французов, потому что благородные наклонности, которые он в них заметил, совпадали с его собственными; вот почему его упрекали, что у него и сердце такое же французское, как и имя. Если б дело зависело от него одного, то, разумеется, все наши желания были бы исполнены; если б он был полным хозяином, если б он не должен был вести себя осторожно относительно других бояр, то с удовольствием открыл бы нам путь в Сибирь и облегчил бы нам доступ в Китай из уважения к Людовику Великому, которого он был страстный поклонник: меня уверяли, что сын его носил портрет его величества в форме Мальтийского креста, что отец считал для себя великою честию». Образ находившегося в ссылке некогда всесильного князя будет представлен Даниэлем Дефо во второй части приключений Робинзона Крузо. Английский писатель задумывал свое произведение в качестве иллюстрации идеи развития человечества в соответствии с тремя этапами: дикость — варварство — цивилизация. Во второй части книги были представлены страны варварства — Япония, Китай, Россия. Характеристики, дававшиеся Дефо России, русскому народу, православной вере, вполне подходили под понятие «руссофобия». Робинзон по сюжету книги встречает ссыльного князя, которому предлагает бежать. Престарелый князь отказывается, но со- Феномен русского западничества | 85 глашается при этом на побег своего сына. Через образ князя Дефо противопоставляет русского человека европейских взглядов царившему в России духу несвободы большинства. Латинское шляхетское западничество тяготело к роскоши. Европа в восприятии западников того времени ассоциировалась с комфортом и изысканностью, противополагаемых варварской России. Показательно в этом отношении описание убранства дворца лидера западнического направления В. В. Голицына: «В палате подволока накатная, прикрыта холстами, в середине подволоки солнце с лучами вызолочено сусальным золотом, круг солнца беги небесные с зодиями и с планеты писаны живописью, от солнца на железных трех прутах паникадило белое костяное о пяти поясах, в поясе по осьми подсвечников, цена паникадилу 100 рублей. А по другую сторону солнца месяц в лучах посеребрен; круг подволоки в 20 клеймах резных позолоченных писаны пророческие и пророчиц лица. В четырёх рамах резных четыре листа немецких, за лист по пяти рублей. Из портретов были у Голицына: в. кн. Владимира киевского, царей — Ивана IV, Феодора Ивановича, Михаила Феодоровича, Алексея Михайловича, Феодора, Ивана и Петра Алексеевичей; четыре персоны королевских. На стенах палаты в разных местах пять зеркал, одно в черепаховой раме. В той же палате 46 окон с оконницами стеклянными, в них стекла с личинами. В спальне в рамах деревянных вызолоченных землемерные чертежи печатные немецкие на полотне; четыре зеркала, две личины человеческих каменных арапские; кровать немецкая ореховая, резная, резь сквозная, личины человеческие и птицы и травы, на кровати верх ореховый же резной, в средине зеркало круглое, цена 150 рублей. Девять стульев обиты кожами золотными; кресла с подножием, обиты бархатом. Много было часов боевых и столовых во влагалищах черепаховых, оклеенных усом китовым, кожею красною; немчин на коне, а в лошади часы. Шкатулки удивительные со множеством выдвижных ящиков, чернилицы янтарные. Три фигуры немецкие ореховые, у них в срединах трубки стеклянные, на них по мишени медной, на мишенях вырезаны слова немецкие, а под трубками в стеклянных чашках ртуть». Это будет разительно отличаться от того быта, который установил для себя Петр. Петровское западничество — это предельная 86 | 3. Русское православие и русское западничество простота и неприхотливость, тогда как западничество В. В. Голицына — вычурность и роскошь. Эпигонам Петра не удалось сохранить в этом отношении петровские установки. Начиная уже с царствования Екатерины I стремление к роскоши поражает императорский двор. Во время своего визита в Париж Петр отказался от дорогих опочивален и устроился на ночлег по-походному. Императорский же двор после Петра и русская аристократия в целом прельстились роскошью Версаля, возникло подражание французской моде, вытеснившее увлечение голландской культурой. Возник вновь культ Людовика французского — короля Солнце, которым увлекался в свое время Василий Голицын. Можно даже говорить, что после смерти Петра произошло незаметное отступление к нравам предпетровского времени. То, что европеизация не была исключительно позицией одного человека — Петра, а отражала определенный идеологический тренд в воззрениях элит, подтверждает забытая фигура петровского окружения, младшая родная сестра государя — Наталья Алексеевна. Она во всем поддерживала Петра в его замыслах, ездила с ним в Немецкую слободу. И государь пользовался ее поддержкой. Современники высоко оценивали ум царевны, отмечали участие ее в культурной жизни. Умерла Наталья Алексеевна в Петербурге, и конфликт Петра с сыном, который она сглаживала, перерос в жесткую фазу уже после смерти царевны. Царевна Софья — ставка западнической группировки Показательны различия в изучении иностранных языков между Петром I и царевной Софьей. Для Петра Алексеевича важнейшим европейским языком был голландский, а после него — немецкий. Софья же в отличие от своего брата в совершенстве знала латинский и польский языки. Соответственно, и ориентировалась она преимущественно на культурные нарративы связанных с ними католических стран. Тот факт, что воспитателем Софьи являлся Симеон Полоцкий, многое объясняет в ее воззрениях и симпатиях к латинской евро- Царевна Софья— ставка западнической группировки | 87 пеизации. Обычно обучение девочек в царской семье заканчивалось в десять лет, ограничиваясь элементарными знаниями чтения, письма и Закона Божьего. Но для Софьи было сделано исключение. Образованность царевны отмечали даже ее противники. Как о высокообразованном и талантливом человеке отзывался о Софье Вольтер, ставя ей в упрек лишь единственное — непомерное честолюбие. Утверждается, что Софья сама писала стихи и создавала драматургические произведения. Правда, написание ею пьес оспаривается на том основании, что при ней расцветшая ранее при Алексее Михайловиче театральная жизнь при дворе свертывается. Особое внимание обращает на себя изучение ею сочинений религиозного и богословского содержания. На некоторых из прочитанных книг этой направленности она оставляла свои комментарии. Еще до своего регентства Софья с глубоким вниманием изучила труд Симеона Полоцкого «Венец веры», произведший на нее большое впечатление. Книга, предположительно, создавалась Симеоном для обучения царских детей. Но этот труд, так воодушевившей царевну, был воспринят православными богословами отрицательно. Симеона обвиняли в пропаганде латинской ереси. Его произведение являлось переложением труда бельгийского богослова бельгийца Жака Маршана «Hortus pastorum Sacrae Doctrinae floribus polymitus, exemplis selectis adornatus», написанного еще в 1626 году в качестве пособия для католического духовенства. Симеон Полоцкий пытался адаптировать трактат Маршана под православие, но это у него не получилось. Да и вряд ли могло получиться, так как суть православного учения была фундаментально иной. Латинские основания сочинения Симеона Полоцкого оказались подвергнуты резкой критике. Одним из ее изобличителей выступил видный идеолог грекофильской партии, редактор Московского печатного двора Евфимий Чудовский. Наряду с осуждением латинских заимствований Евфимий также критиковал изложенную Симеоном в «Венце веры» космологическую концепцию. Само по себе обращение к космологии под видом религиозного учения, да и к тому же адресованного для царских детей, не могло не вызвать возражений со стороны стоящих на ортодоксальных позициях православных богословов. А Симе- 88 | 3. Русское православие и русское западничество он Полоцкий и вовсе привносил в космологическую картину положения астрологии. Астрология с эпохи Ренессанса прочно вошла в европейский дискурс, но ни западной, ни восточной христианскими церквями, естественно, не принималась. Категорически осудил Симеона Полоцкого за вкрапление еретических учений и патриарх Московский Иоаким. «Сплетен… из терния на западе прозябшаго новшества, от вымышлений Скотовых, Аквиновых, Анзелмовых, и тем подобныхъ еретических блядословий», — так оценивал патриарх Московский и всея Руси суть сочинений Сим