была принята точка зрения о планах церковников по возведению Алексея на престол. Церковь должна была обосновать низложение Петра и обратиться в решающий момент с призывом к народу. Профессор Йельского университета П. Бушкович подверг концепцию Н. Г. Устрялова критике, обвиняя автора в преднамеренном искажении источников. Фальсификация Устрялова заключалась в выборочной публикации материалов следствия, составивших лишь 5% от имеющихся. По своему мировоззрению Алексей был весьма «Всешутейший собор»— антикатолическая пародия | 141 далек от православия. Цель его бегства в Вену заключалась в попытке найти помощь не в православной пастве, а у иноземных государей. Были установлены контакты со шведами, посредством армии которых Алексей намеревался отобрать престол у отца. Имел место не заговор сплоченных лиц, а атмосфера оппозиции, в т. ч. и среди примыкавших к знати церковных иерархов. Среди последних назывались Стефан Яворский и киевский митрополит Иоасаф. В резюме своего исследования П. Бушкович отметил: «Подводя итоги, можно сказать, что борьба между Петром и его сыном велась не на традиционно понимаемых позициях Старой Руси и Европы. И Петр, и его сын были «европейцами», но разными европейцами. Сын склонялся к благочестию барокко, тогда как отец был ближе к Уильяму Пенну и любил моряков. Причины вражды состояли в том, что многочисленная аристократическая партия предпочитала Алексея отцу и разделяла его антипатию к Санкт-Петербургу и продолжающейся войне со Швецией. Именно эта аристократическая поддержка придавала делу опасный поворот. В условиях 1718 года, а не более позднего времени, это привело к конфликту». «Дело царевича Алексея» по сей день представляется весьма запутанным. Не ясны его мотивы. Историки не пришли даже к единому мнению об обстоятельствах смерти царевича. Одни считают, что Алексей был умерщвлен по приказу отца. Другие — что он умер под пытками, не выдержав тяжелых физических мук. Третьи придерживаются мнения, что Алексей умер от сердечного приступа, вызванного паническим страхом близкой смерти. Но образ, созданный Н. Ге, живет уже вне зависимости от исторических изысканий. Иван Грозный убивает своего сына, Петр I убивает своего сына… Оба убийства далеко не очевидны. Но их раскрутка превращается в особый миф об автократическом синдроме российской государственной власти. «Всешутейший собор» — антикатолическая пародия Бесчинства «Всешутейшего, всепьянейшего и сумасброднейшего собора», безусловно, переходили грань кощунства и яв- 142 | 3. Русское православие и русское западничество лялись позорнейшей страницей петровского правления. Это были пьяные оргии, проводимые в форме ритуала как пародия на церковную обрядовость. Осуществлять бесчинства, попирающие христианские таинства, на регулярной и системной основе в течение длительного времени, естественно, верующий человек не будет. Не будет действовать так и человек индифферентный в вере. То увлечение и последовательность, с какими Петр I в течение жизни организовывал Всешутейший собор, позволяют думать, что существовал некий проект. И здесь принципиально важно ответить на вопрос, какие конкретно фигуры, иерархия и обряды дискредитировались. С моральной точки зрения — это не важно, так как любые обсценные действия в отношении веры недопустимы. Но для нахождения объяснений поведения царя это необходимо. Существует две основные версии интерпретации деяний Всешутейшего собора: первая — его антицерковная, антиклерикальная направленность, вторая направленность конкретно антикатолическая. То, что удается проследить в описании пьяных оргий петровского окружения, позволяет все-таки считать, что они представляли собой антилатинскую манифестацию. В регламенте Всешутейшего собора действия строились вокруг двух основных фигур — князя-папы и князя-кесаря. Роль первого играл Никита Зотов, второго — Федор Ромодановский. Образ князя-папы высмеивал главу Римской церкви, князя-кесаря — императора Священной Римской империи. Две пьяные группировки пародировали противоборство гвельфов и гибеллинов в Европе, вражду сторонников папы и императора. Пародия же должна была показать, что в сути и те и другие есть пьяницы, сквернословы и развратники. Обсценные пародии на католическую церковь Петр мог наблюдать в протестантских странах Европы, и не исключено, что оттуда и заимствовал саму идею. Сам государь был враждебен к католицизму, и в этом отношении версия антикатолического подтекста деяний Всешутейшего собора непротиворечива. Бесчинства Всешутейшего собора были близки к святотатству. Объясняет, хотя и не оправдывает, действия государя, пародирование им врага, каковым воспринималось папство. Календарь как индикатор петровской идеологии | 143 Календарь как индикатор петровской идеологии Особо индикативно в отражении выстраиваемой Петром I идеологии является официальный государственный календарь. Государь, как известно, уделял календарным праздникам всегда крайне большое значение. В петровском календаре обнаруживаются три компоненты, которые он пытался объединить в едином символическом нарративе — церковные праздники, праздники дней царя и членов царской семьи, праздники воинских побед России. Новой была третья компонента, которую бы сегодня назвали «датами воинской славы». Церковные праздники не отменялись и какого-либо покушения на них не предпринималось. К концу петровского правления отмечались следующие дни царя и членов царской семьи: день коронации Петра I, день рождения государя, день тезоименитства царя, день тезоименитства царицы, день царского бракосочетания, дни тезоименитства старших царевен, дни тезоименитства младшей царевны и внука. В качестве патриотических праздников отмечались: взятие крепости Шлиссельбург, победа в Полтавском сражении, победа в сражении у Гангута, победа в сражении у Гренгама, день кавалеров Ордена Андрея Первозванного, день заключения Ништадтского мира. Военно-патриотическая тематика, как видим, проводилась достаточно развернуто. Выпадал, правда, из семантики календаря Новый год, но общую семантику религиозного, монархического и патриотического синтеза он не нарушал. Петр I как православный государь Полностью от модели теократической государственности Петр I не отошел. О том, что концепция Божественного происхождения монаршей власти сохранялась, свидетельствует, в частности, положение «Духовного регламента»: «Император Всероссийский есть монарх самодержный и неограниченный. Повелеваться его верховной власти не токмо за страх, но и за совесть сам Бог повелевает». Не отказался Петр I и от титуляции в своих указах «Божиею милостию, царь и самодержец всероссийской». 144 | 3. Русское православие и русское западничество Блокирование Петром I избрания нового патриарха и переход к синодальной модели управления Церковью могли быть связаны и с великодержавными установками петровской политики. На эту сторону церковной реформы не принято обращать внимания. Между тем в традиционной церковной иерархии православных церквей Московский патриархат занимал только пятую позицию. Над патриархом Московским и всея Руси стояли патриархи — константинопольский, александрийский, антиохийский и иерусалимский. Все они находились под властью Османской империи, но были по статусу выше предстоятеля Русской Церкви. «Папа Римский? А сколько у него дивизий?» — задаст вопрос И. В. Сталин во время Второй мировой войны в ответ на предложение заручиться поддержкой папского престола. Примерно такой же вопрос мог задать Петр I в отношении роли любого из восточных патриархов. Создание Синода позволяло ему вывести Россию из унизительной для нее иерархии, выстроить модель, отличающуюся от любой из восточных церквей. Там, на подвластных Турциями землях — патриархи, и только в России — император. Показательно, что Синод учреждается Петром I в тот же самый год, когда им принимается императорский титул. На эту связь также не принято было обращать внимание, но ее не могло не быть, учитывая то сакральное значение, которое еще придавали высшим государственным титулам. «Кто не верует в Бога, тот либо сумасшедший, или с природы безумный. Зрячий Творца по творениям познать должен. Кто забывает Бога и заповедей Его не хранит, тот при всей своей работе не будет иметь успеха и мало пользы получит», — это слова Петра I. Так мог сказать только человек верующий, причем придерживающийся традиционных религиозных взглядов. Государь использовал в качестве девиза слова «За Бога и Отечество!». Он имел, по свидетельству очевидцев, обыкновение выпивать за «здоровье тех, кто любит Бога и Отечество». Считать, что эта формула, произносимая на застольях, не более чем дань традиции, нельзя, поскольку понятие «Отечество» получает распространение в России именно при Петре I. Государь соединял веру и служение Отечеству, что можно считать важным шагом в развитии идеи патриотизма в России. В день торжеств Петр I как православный государь | 145 в связи с заключением Ништадтского мира со Швецией Петр говорил собравшимся: «Благополучие Отечества есть благополучие мое, а затем, что Бог пошлет. На него уповаю я». Уповать на Бога не мог ни деист, ни пантеист, ни тем более атеист. Сами слова «На Бога уповаю» представляют собой фрагмент написанного царем Давидом псалма во время его бег