одвижение российских войск создаст перспективу их выхода в Индию. Турция, также не желая возрастания влияния России в Закавказье, нанесла удар по Персии, отторгнув от нее Восточную Грузию и Восточную Армению, которые могли отойти России. В отношении определения причин Персидского похода Петра I в историографии сталкиваются две основные позиции. Условно их можно обозначить как геополитическое и религиозное объяснение. Сообразно с первым взглядом Петр I прорывался в Индию, что позволяло бы ему сокрушить Британскую империю. Согласно второму взгляду он выступал как защитник христианского населения Закавказья — армянского и грузинского. Но оба эти объяснения не вступали в противоречие друг с другом. Геополитические устремления Петра не противоречили его устремлениям оказать помощь христианам Закавказья. Еще в 1701 году в Москве состоялась встреча с Петром известного дипломата и общественного деятеля Исраэля Ори (его подозревали в намерение стать армянским царем) и архимандрита Армянской церкви Минаса Тиграняна, предложившего ему план освобождения Армении. Они доставили русскому царю письмо с желанием перейти под его власть от сюникских и карабахских меликов. И Петр обещал, что после завершения войны со Швецией сможет оказать армянам помощь. Налажены были контакты в перспективе 182 | 4. Идеология великодержавия— государственная модель грядущей войны и с грузинским царем Вахтангом VI. Во время Персидского похода грузинские и армянские войска действовали в союзе с русской армией, внеся свою лепту в общий успех кампании. Однако для них самих события этих лет имели отрицательный исход. В то время как русские войска продвигались в Прикаспии, в результате вторжения турок на подконтрольные Сефевидскому Ирану территории Восточная Грузия и Восточная Армения оказались отторгнуты от Персии Османской империей. Вопрос о подданстве христиан Закавказья переносился в будущее время. Северное направление С началом Северной войны коммуникация через Белое море приобрела стратегический характер. В Архангельск в значительных количествах поступали западноевропейское вооружение и материалы, необходимые для снабжения русской армии (огнестрельное и холодное оружие и комплектующие для его производства, сера и свинец, мундирное сукно и т. д.). В Архангельск рубежа веков прибывали иностранные офицеры и специалисты, нанятые в русскую службу, в том числе офицеры и младшие командные чины флота, в которых особенно нуждался Петр I. Понимание стратегической роли Архангельска привело шведского короля Карла XII к плану морской экспедиции 1701 г. против Архангельска, нацеленной на пресечение доставки военных грузов в Россию. И даже после провала шведского плана 1701 г. информация о возможности повторения подобных попыток в 1702, 1703 и 1708 гг. заставляла Петра I принимать существенные меры по усилению обороны города. Архангельск занимал лидирующие позиции во внешнеторговых оборотах России, несмотря на все попытки царя перенести центр морской торговли в Санкт-Петербург. Число приходивших в порт иностранных судов выросло с 50 в последнее десятилетие XVII в. до 230 в 1715 г. Объем вывоза в 1710 г. достиг почти 1,8 млн рублей. Среднегодовой размер товарооборота, по подсчетам Н. Н. Репина, в 1717–1719 годах составлял 2.9 млн рублей, в 7 раз превосходя объем торговли в Петербурге в 1718 году. Только Дальневосточное направление | 183 окончание боевых действий позволило Петру I реализовать свой план переноса центра морской торговли в столицу. Далее к востоку от Архангельска лежало арктическое побережье Сибири, пройденное российскими промышленными и «служилыми» в погоне за мехом («мягкой рухлядью»). Мех соболя был ресурсом, в значительной мере определяющим состояние финансовой системы государства. Торговля мехом давала казне, по разным оценкам, от 10–20% до трети или даже половины доходов. Мех рассматривался в качестве главной «свободно конвертируемой валюты». Ресурсный фактор определил ход освоения арктического побережья от Печоры до Колымы. Кконцу XVII в. пушной промысел на севере Сибири пришел в упадок из-за истребления соболя. Однако правительство Петра I не желало терять столь значимый источник дохода и продолжало политику продвижения на Восток для расширения сферы сбора «пушного ясака», одновременно укрепляя государственную монополию на ценные меха. Тем не менее кризис соболиного промысла затронул и Восточную Сибирь, стимулировав переход к поиску иных источников дохода, включая комплексное использование промыслового потенциала, в том числе промысла «морского зверя». Этот процесс, активизированный результатами российских экспедиций первой четверти XVIII в. в северной части Тихого океана, привел к формированию в дальнейшем группы промысловых компаний и завершился созданием в 1797 году Российско-Американской компании. В 1713–1714 гг. командированный в Западную Европу корабельный мастер Ф. С. Салтыков представил Петру Великому доклады «Препозиции» и ««Изъявления прибыточныя государству», в которых излагался план исследования и освоения того, что в наше время называется Северным морским путем. Северное направление петровской политики логически переходило в развитие дальневосточного направления. Дальневосточное направление Считается, что идею будущей экспедиции Беринга подсказал Петру I Готфрид Лейбниц. На встрече в Карлсбаде в 1712 году он 184 | 4. Идеология великодержавия— государственная модель спрашивал у царя, как далеко простирается Русская земля на восток и существует ли сухопутная граница между Америкой и Азией. Петр на эти вопросы тогда ответить не мог. Получалось, что правитель государства не имеет представления о государственных границах. К открытию морского пути в Индию через Северный Ледовитый и далее Тихий океаны Петр Великий стремился последовательно и упорно. Уже в наказе воеводы Д. А. Траурнихта якутскому казачьему десятнику В. Савостьянову от 9 сентября 1710 г. предписывается «домогатца ему всякими мерами… учинить с Японским государством меж рускими людми торги не малые…», а также собрать информацию о торговом и военном потенциале Японии. Для реализации плана предполагалось направить из Москвы дворянина в чине спальника. В 1711 году воеводская администрация и правительство из челобитной участников убийства приказчиков П. Чирикова и О. Липина получили сведения о Японии, добытые авторами у спасшихся на Камчатке членов команды разбитого японского судна. Во время «допроса с пристрастием» 2 мая 1712 г. одного из убийц В. Атласова — Г. Переломова следователи выясняли, знает ли он расстояние до Японии. Указание о «проведывании» «…о Апонском государстве и за перелевами о морских островах…» получил приказчик В. Колесов, организовавший плавание И. П. и П. П. Козыревских в 1712–1713 годах. В документе о задачах «Большого Камчатского наряда» также содержится пункт о действиях в случае встречи с японцами. Учитывая перечисленные факты и принимая во внимание полученный кабинетом Петра I в 1715 г. отчет якутского воеводы о плавании И. П. и П. П. Козыревских с группой казаков к Курильским островам, в ходе которого состоялся их контакт с японцами, а также обстоятельства еще ранее состоявшегося знакомства царя с попавшим в Россию в результате кораблекрушения японцем Дэнбеем, версия о первоочередном внимании императора к «японскому направлению» выглядит вполне мотивированно. Однако это составляло лишь часть предполагаемого Петровского замысла. Подготовка Первой Камчатской экспедиции велась довольно долго, что и не могло быть иначе. Император лично составил ин- Дальневосточное направление | 185 струкции для Беринга, имевшего за плечами опыт путешествия в Ост-Индию. Публичная часть инструкций заключалась в выяснении вопроса, сходятся ли между собой земли Америки и Азии. Непубличная же исходила из предположения соединенности американских и азиатских земель и предписывала, по всей видимости, закрепиться экспедиции на новых территориях. Все участники экспедиции перед ее началом принесли присягу на верность России, что подчеркивало государственную важность поставленных перед ними задач. Мысли о поиске морского пути в Азию и Америку с Камчатки высказывал императору капитан-лейтенант Ф. И. Соймонов. Приближенный к Петру I А. К. Нартов сообщил о разговоре императора с генерал-адмиралом Ф. М. Апраксиным при вручении наказа Первой Камчатской экспедиции Витуса Беринга: «Я [Петр I] вспомнил на сих днях то, о чем мыслил давно и что другие дела предпринять мешали, то есть о дороге через Ледовитое море в Китай и Индию». В 1719 г. началась экспедиция геодезистов Ф. Ф. Лужина и И. М. Евреинова, получивших личную инструкцию Петра I. Им предписывалось «ехать до Камчатки и далее, куда вам указано, и описать тамошния места: сошлася Америка с Азиею, что надлежит зело тщательно сделать не только зюйд и норд, но и ост и вест, и все на карте исправно поставить». Расплывчатый характер инструкции Ф. Ф. Лужину и И. М. Евреинову, наличие ссылок на некие дополнительные указания и краткость их отчета так же, как и в случае с Первой Камчатской экспедицией В. Беринга, стимулировали дискуссию историков о целях предприятия. Известный специалист по истории Русской Америки А. Ю. Петров с соавторами справедливо отметили, что перед геодезистами ставились цели изучения Курильских островов, поисков возможных полезных ископаемых и