. Вероятно, по широте спектра оценок идеологии Петра I он не имеет аналогов среди высших государственных деятелей в истории России. Можно прогнозировать наступление нового историографического этапа в осмыслении фигуры Петра I, определяемого запросом на задачи патриотического представления петровского периода в преподавании истории в школе. На уровне общественного сознания доминирует восприятие Петра I в рамках парадигмы великодержавия. В значительной мере оно определяется сформировавшейся еще в советское время матрицей восприятия его образа как царя-реформатора, деятельность которого была подчинена решению стратегической задачи выхода России к Балтийскому морю. Вместе с тем целевой ориентир создания Великой державы должен получить ценностно-смысловое обоснование. В реализации каких высших ценностей и идей осуществлялось петровское державостроительство? Ответы на этот вопрос могут быть различными. Следует признать, в частности, недостаточность марксистского подхода о выражении Петром I запросов зарождающейся русской буржуазии. Очевидно, что включение петровских деяний в патриотический нарратив с позиций классового анализа представляется затруднительным. Либеральный подход, получившей доминацию в постсо- 196 | Идеология Петра I : историческая развилка и выбор модели развития государства ветской историографии, в целом противоречит концепту великодержавия, трактуемого в качестве проявления петровской тоталитарности. Следует предположить, что в перспективе, учитывая имеющий место политический контекст, будет востребовано рассмотрение Петра I через призму цивилизационного анализа и патриотической нарративности. Это потребует определенной корректировки взгляда на петровское западничество. Властный дискурс императорской России был задан дрейфом от модели теократической государственности к модели абсолютизма по западноевропейскому образцу. Подражание Западу приводило шаг за шагом к подмене цивилизационных оснований российского государства и к его кризису. Еще в семнадцатом столетии в кругах московской элиты распространяется полонофильство, подразумевающее политически преобразование России по аналогии Речи Посполитой с соответствующими вольностями для аристократии. Петр I, отвергнув эту перспективу, которую можно условно назвать «латинской», двинулся в направлении западничества. Формируется перенесенный из европейской мысли концепт государства «общего блага». Он задавал в противоречие с прежней теократической традицией легитимизацию власти не сверху вниз от Бога, а снизу вверх — от общества. Составляющее историко-художественный штамп противопоставление Петра Ι в качестве западника традиционалистской политике его предшественников не соответствует действительности. Боясь ересей, и прежде всего ереси латинства, государство создавало видимые препятствия для распространения западнического влияния. Но несмотря на них западничество все шире охватывало московскую элиту. Однако западничество XVII века не было однородным явлением, подразделяясь на «шляхетское» — католическое направление и направление «немецкое» — протестантское. Имелись еще и ощутимые идейные течения греческого и малоросского направлений. Но и они опосредованно, через унию, выходили на западничество католического типа. Именно католическо-шляхетское западничество, а не старомосковскую группу, представляла придворная партия, объединившаяся вокруг царевны Софьи и ее фаворита Василия Голицына. И не случайно, что патриарх Иоаким Идеология Петра I : историческая развилка и выбор модели развития государства Заключение | 197 в противовес «тайным католикам» поддержал в борьбе за власть группировку Нарышкиных и Петра Алексеевича. В противоборстве двух западнических групп победила в конечном итоге партия если не «немецко-протестантская», то, во всяком случае, антилатинская. В тоже время хотелось бы отметить, что Петр I являлся православным государем. Православное богослужение при нем осталось неизменным. Он почитал таких святителей, как Митрофан Воронежский и Димитрий Ростовский и обращался к ним за духовной поддержкой. При погребении святителя Митрофана Воронежского государь нес его мощи на своих плечах. XVIII век был временем промышленного переворота, технологической революции, интенсивной экспансии стран Европы с целью овладения новыми рынками сбыта. Самые передовые промышленные достижения появлялись в военной сфере. Для России все эти тенденции означали прямую угрозу существованию, что наглядно продемонстрировал шведский король на начальной фазе Северной войны. Но ни государственный аппарат, ни крестьянство, ни торговое сословие, ни тем более промышленность не готовы были работать на большую войну и требовали форсированной мобилизационной модернизации. Главным ее инструментом становится государство. В реализации модернизационного проекта и состояла историческая миссия Петра. Петр Великий стал «культурным героем» раннего модернистского типа имперского государства, как в свое время Владимир Креститель был «культурным героем» для государства традиционного. Модернизация России в сложившихся условиях войны и высокой динамики экономического развития Запада на стадии капитализма могла быть только мобилизационной. Другими механизмами модернизации, помимо принуждения со стороны государства, Петр не обладал. Человеческий ресурс для решения поставленных задач расходовался нещадно. Отсюда возникает и утвердившийся в общественном сознании образ «дубины Петра Великого». По прошествии нескольких десятилетий после ухода из жизни императора А. А. Нартов будет горько сожалеть о недостатке «петровской дубины» для России. О том, что Петр Великий писал 198 | Идеология Петра I : историческая развилка и выбор модели развития государства свои указы с помощью кнута, рассуждал и А. С. Пушкин. Но как результат мобилизационной политики Россия к концу петровского правления имела: 1. Одну из крупнейших армий Европы. 2. Отсутствовавший прежде военный и торговый флот. 3. Сеть мануфактур — крепостных и вольнонаемных. 4. Систему отбора военных и управленческих кадров вместо местничества. 5. Выход к Балтийскому морю. Однако удар, нанесенный петровской модернизацией по цивилизационно-ценностным и духовно-мировоззренческим основаниям российской государственности, окажется невосполнимым. Религиозный раскол XVII столетия усугубился с Петра I и расколом идентичности. Российская элита, принявшая мировоззренчески секулярную западническую платформу, принимает и идентификатор европейскости. Между тем народ остался в прежней допетровской системе ценностных координат. Складываются две достаточно изолированные друг от друга культуры. Эти культурные миры оказались разделены и в смысловых пространствах. Между народом и правящим слоем оказалась утрачена сама возможность диалога. Сложившееся с Петра противоречие будет актуальным весь имперский период истории России. Его отдаленным разрешением станет революция 1917 года. Со времени Петра I в России на уровне элитаристского звена утверждается новый антропологический тип человека секулярного. Секуляризационная ценностно-мировоззренческая парадигма задает и содержание петровской идейно-властной трансформации. Учение «Москва — третий Рим» снимается с актуальной идеологической повестки. Само государство движется в направлении детеократизации и дехристианизации. Легитимность правителя связывается уже не с получением Божьей благодати, а с общественным установлением. В «Правде воли монаршей» Феофан Прокопович прямо заявляет, что в основании имперской монархии в России лежит «воля народная», изъявленная «аще и не словом, но делом». Для обоснования монарших прав берется уже не богословие отцов Церкви, а европейская философия и, в частности, теория общественного Идеология Петра I : историческая развилка и выбор модели развития государства Заключение | 199 договора. Самодержавие как теократическая модель постепенно трансформируется начиная с Петра I, в абсолютизм. Хотя при самом Петре Алексеевиче идеологемы теократического государства во властной репрезентации еще сохранялись. Обращение к истории имеет смысл, когда оно дает ответ на актуальные вызовы современности. В чем же существо современных вызовов? Очевидно, что для России это вызов вступления в острую фазу цивилизационного конфликта с Западом. Обращение к идеологии Петра в контексте истории России и мира позволяет извлечь два основных урока. Один урок — положительный, другой — отрицательный. Положительный урок деятельности Петра I состоит в его опыте создания мобилизационной модели. За счет форсированной мобилизации ему удалось победить в Северной войне, осуществить промышленно-технологический прорыв, подавить внутреннюю крамолу. Другой стратегии для победы помимо выстраивания новой мобилизационной системы не существует. Это показал Петр I в XVIII веке, это показали большевики в веке XX. Для России, учитывая ее пространство и климатические характеристики, только петровский подход в его модификациях под реалии современного мира является единственно возможным для осуществления исторического прорыва. Отрицательный урок Петра I состоит в том, что победа над врагом в стратегической перспективе не может быть достигнута без опо