Тянет к правде. Но как достичь этой правды, если не разобраться в главных конструкциях идеологии большевизма, в ее эволюции, в ее противоречиях и связях со скроенной по ее лекалам историей нашего общества? Понятна ярость, охватывающая подчас историков, социологов, политологов, обращающихся к этой идеологии и переживающих ее как свое малоприятное прошлое, Ведь и самому приходилось не раз эту ярость испытывать. Но вот прослушал я однажды по «Эху Москвы» монолог Л. Млечина по поводу Октябрьской революции. Высоко ценю осведомленность Млечина в самых разнообразных направлениях и его красноречие. Однако монолог этот буквально захлестывает волна эмоций и чуть ли не ненависти, на гребне которой возникают порой весьма странные для историков такого уровня утверждения (воспроизвожу по памяти): удивительно, как могло, совершив революцию, управлять такой огромной и сложной страной правительство, состоявшее из невежественных людей, которые подчас вообще не имели никакого образования.
Подобное утверждение, с натяжкой, могло бы быть применено разве что к Сталину, да и тот ведь проучился какое-то время в духовной семинарии, пока его не отвлекли от дел божественных поручения партии грабить богатых для пополнения ее тощей казны. Но в целом-то ведь по составу это было едва ли не самое образованное правительство в мире (я позже перечислю его министров). Нет, ненависть — не подмога в исторических оценках. Поэтому я решился на старости лет разобраться в этой теме sine ira et studio, без гнева и пристрастия, без маски профессора, надевшего очки-велосипед.
1.ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЕ ПРОРЕХИ И НЕВНЯТНОСТИ МАРКСА
Изучение идеологии большевизма в качестве органической части новой, советской, культуры («большевизм» как понятие кажется мне исторически более точным и всеобъемлющим, нежели во многом синонимичный ему «ленинизм») максимально приближено к изучению собственно советской истории, ибо речь идет о совокупности идей, определивших, независимо от нашего к ним отношения, весь ход исторического процесса в России ХХ века. Идей, пусть и страшной ценой, но практически реализованных, воплощенных в действительность. Вне идеологии большевизма история общественной жизни, общественного сознания, русской культуры ХХ века лишается какого-либо стержня и объяснения.
Думские коммунисты выступают нынче, как я слышал, с любопытной законодательной инициативой: ввести изучение идеологии в школьную программу. Это свидетельствует о новой актуальности, которую набирает в последнее время наша тема (в Москве, оказывается, существует даже «Центр исследований идеологических процессов»). Правда, говоря о необходимости изучать идеологию, коммунисты всегда готовы посмотреть в «зеркало» нашей истории не впрямую, а как-то «сбоку». Поэтому в поле их зрения, в первую очередь, попадает не собственный вдохновенный портрет, а фашизм как идеология наиболее вредоносная и радикальная. Кто спорит, врага надо знать в лицо и с этой точки зрения изучать философские, социальные, «нравственные» основания фашистской идеологии действительно полезно. И, конечно же, коммунизм отличается от фашизма, в первую очередь, отсутствием расовой теории. Но не в пору ли по некоторым признакам и «на себя оборотиться»?
В плане теоретическом идеология большевизма, быть может, наиболее примечательна своими взаимоотношениями с классическим марксизмом и с философским мышлением как таковым. Здесь требуют нового взгляда и пересмотра по крайней мере два тезиса, которые были приняты общественным сознанием на протяжении всей советской истории за абсолютную истину. Во-первых, то, что марксизм и ленинизм представляют общую и единую систему идей, лишь обновляемую с течением времени, но в фундаментальных своих постулатах неизменную (отсюда введенное в азбучный обиход советских граждан после смерти вождя мирового пролетариата понятие «марксизм-ленинизм»); во-вторых, то, что «марксизм-ленинизм» — это не просто идеология, социология, политэкономия и т. п., но и категория высшего порядка, претендующая на звание философии, то бишь в традиционно-историческом ее понимании, «наука наук».
В связи с последним представлением небезынтересно вспомнить о том, что говорил по этому поводу сам Энгельс: Марксово учение «наносит философии смертельный удар в области истории точно так же, как диалектическое понимание природы делает ненужной и невозможной всякую натурфилософию. Теперь задача в той и в другой области заключается не в том, чтобы придумывать связи из головы, а в том, чтобы открывать их в самих фактах. За философией, изгнанной из природы и истории, оставалось, таким образом, только царство чистой мысли: учение о законах самого мышления, логика и диалектика».