Ромейко вздохнул, поправил фуражку и оглянулся. Возле него, у бордюра, бесшумно остановился новенький мерседес, из машины выбралась Муратидзе и кивком поздоровалась, собираясь пройти мимо, но остановилась.
— Как поживаете, капитан?
Ромейко переложил папку в другую руку, стряхнул с себя несуществующие пылинки.
— Подозреваю — вашими молитвами.
— Моими молитвами? Что вы имеете в виду? Не улавливаю.
— Да бросьте! Все вы улавливаете, все понимаете!
— Это по поводу вашей отставки, что ли?
— Ну вот! А говорите — не понимаете.
Мурка залезла в сумочку, вынула сигарету, зажигалку и прикурила, сигарету взяла в левую руку, правую сунула в джинсы.
— Наверное, не угодили начальству? Распространенная история…
— Клеопатра Алексеевна. Не будем, говоря шаблонным языком — вешать лапшу на уши. Я всегда видел в вас умную женщину и опасного противника. Не дайте разочароваться.
— Послушайте, капитан… — Мурка сделала глубокую затяжку и выдохнула дым в сторону. — Вы тоже человек умный. Зачем вам неприятности? Разве их мало? Вот, потеряли работу. Чего вы выискиваете на территории фирмы, что вынюхиваете со своими, так называемыми, тайными агентами? Или попросту стукачами? Думаете я ничего не знаю? Двум умным людям лучше быть союзниками, чем врагами. Хотите восстановиться? И получить приличное вознаграждение? Не в моих правилах говорить такие вещи, за меня это делают другие, но я нарушаю правила и предлагаю действительно очень солидную сумму. Поверьте, очень.
Ромейко тоже вынул сигарету, Мурка чиркнула ему зажигалкой.
— За предложение спасибо. — прикуривая, сказал он. — Но я, наверное, не современный человек. Не практичный, что ли. Для меня гораздо большее удовольствие посадить вас на скамью подсудимых, чем получить крупное вознаграждение. Для меня моральное удовлетворение выше меркантильных интересов. Понимаете? Вот такой я странный и отсталый человек. Хотя, почему странный? Просто в своей работе я художник. Понимаете? Я работаю не за деньги, хватало бы на хлеб. Настоящий художник, когда пишет на холсте — не думает ни о чем, он счастлив созиданием, он творит. Каждый мазок кисти — необычайная волна радости, не сравнимая ни с какими деньгами. А когда картина закончена — вы не можете представить эйфории художника! Это блаженство я испытываю всякий раз, когда изолирую преступника от общества. Хотел бы испытать его и в случае с вами, и с вашей бандой «Серых волков». А что касается денег? Кто их берет? Не художники. Нет, не художники. Так, подмастерья, алчущие, и видящие в искусстве только средство наживы. Мои рассуждения, конечно, не совершенны, но зато точно отражают состояние души. Теперь вы понимаете, что принять из рук бандитов восстановление на работе — я не могу? После этого буду не рисовать, а пачкать, как банальный маляр.
Мурка зубами щипала красивые крашеные губы, иронично усмехалась, покачивая головой.
— Чушь хронических неудачников. Вам нечем оправдать себя в своих глазах, свою нищету, и вы выдумываете идеалистические картинки. Многие талантливые всемирно известные художники писали именно для денег. Потому что, талант редкая вещь, как крупинка золота в тысяче тоннах грязи, и, следовательно, дорого стоит. Я искренне считала вас талантливым сыщиком, но где-то вы что-то недопоняли. В какой-то момент нужно было оглянуться вокруг, оценить ситуацию, а вы слишком увлеклись творчеством и проворонили ответственный поворот. Вот и сейчас, был шанс, а вы его упустили.
Мурка нетерпеливо переминалась на ногах, не докурив сигарету — бросила её в урну.
— Жаль. У вас незаурядные способности. Прощайте, капитан!
Она повернулась, не ожидая ответа, скорым шагом направилась к главному УВД, скрылась за массивной дверью.
Ромейко через дорогу побежал на автобусную остановку, сел на переднее сиденье маршрутного такси, откинулся на спинку и зевнул, прикрывая рот рукой. Шумная улица, рокот мотора, толкотня в салоне «рафика», многоязычный говор, запах бензина. Он еще раз зевнул, маршрутка тронулась и поехала, дребезжа разболтанным капотом.
20
— Сережа? Дела! Когда приехал? Ну заходи, не стой на пороге. Привет! — Юля отстранилась от прохода, пропуская Сергея в квартиру. — Так неожиданно! И без предупреждения.
— Ты разве не рада? — Сергей снял обувь, повесил куртку на вешалку и через узкий коридор пробрался в комнату, втаскивая сумку и целуя хозяйку.