Этот пустынный мир когда-то был живым миром, с густыми лесами и полноводными реками, беспокойными морями и покрытыми высокой травой равнинами. Тут жили разумные существа, похожие, судя по Марсианскому Сфинксу, на людей, это и были люди - люди Марса; у них были свои города и селения, они молились своим богам и сочиняли музыку, рисовали картины, слагали стихи и сооружали грандиозные монументы в память о великих событиях.
Почему исчезла древняя марсианская раса? Или она вовсе не вымерла, а переселилась в недра планеты? Или, подобно библейским персонажам, совершила грандиозный Исход через пустыню космоса на Землю, где течет молоко и мед? Не потому ли землянам снятся иногда странные, неземные сны?..
Натаниел с детства мечтал побывать на Марсе. Именно поэтому он и выбрал профессию астронавта - давно уже непрестижную, но столь же рискованную, как и десятки лет назад. И конечно же, он читал "Марсианские хроники" своего соотечественника Брэдбери. Нет, Натаниел, разумеется, не верил в то, что Марс до сих пор обитаем - вернее, не надеялся на это, - и знал, что их Первую марсианскую не ожидает судьба описанных фантастом из Иллинойса экспедиций - и все-таки сердце его учащенно билось, а взгляд цеплялся за каждый камешек, за каждое углубление в красном грунте, словно надеясь отыскать следы тех, кто был здесь и только что ушел отсюда, завидев спускающийся с неба летательный аппарат чужаков.
- Да, красиво ты, конечно, сказал, что воздух здесь пахнет корицей, - Берт потер побелевшие от мороза щеки,- но не корицей он здесь пахнет, а холодиной собачьей.
Натаниел медленно повернулся к нему, похожий на Санта Клауса своим плотным ярко-красным комбинезоном, таким же, как у напарника.
- Я не говорил такого, Берт. Это ведь ТЫ сказал...
- Я? - Берт округлил глаза. - Да мне бы такое вовек не придумать! Я же не Уитмен. Может, и про марсианские города тоже я сказал? Про сверкающие россыпи...
- Постой, постой, - Натаниел усиленно соображал. - Я думал, это ты цитируешь кого-то... По стилю похоже на Брэдбери... А ты, значит, думал, что это как раз я развлекаюсь при посадке, в самый ответственный момент. Интересно...
- Так, все понял, - удовлетворенно сказал Берт и присел на корточки, пытаясь рукой в толстой перчатке ухватить гладкий марсианский камешек. - Привет от парней из ЦУПа. Запись включилась автоматически, в аккурат перед торможением. Этакий сюрприз при посадке, для поднятия нашего тонуса.
Натаниел задумчиво уставился в пространство, а потом кивнул:
- Пожалуй, ты прав.
Кивок у него получился почему-то не очень уверенный.
* * *
Ночью Натаниел проснулся от каких-то звуков. Он рывком сел на двухъярусной койке, еще не в состоянии отделить реальность от странного, удивительного сна, который только что снился ему, но уже забылся, как это часто бывает со снами, - включил неяркий настенный светильник и прислушался.
"Тихо на предутреннем Марсе, тихо, как в черном студеном колодце, и свет звезд на воде каналов, и в каждой комнате дыхание свернувшихся калачиком детей с зажатыми в кулачках золотыми пауками, и возлюбленные спят рука в руке, луны закатились, погашены факелы, и безлюдны каменные амфитеатры..."
Да, это, несомненно, был Брэдбери. Одна из новелл "Марсианских хроник".
Натаниел сонным взглядом обвел стены - где-то там скрывался встроенный динамик.
Весь прошедший день они трудились в поте лица, почти без передышки - дел было очень много. Они проверили и отрегулировали оборудование, вынесли его из грузового отсека, разместили и подключили; они осмотрели двигательную систему модуля; они провели несколько сеансов радиосвязи с орбитальным кораблем, собрали и опробовали марсоход, а еще была видеосъемка, и был экспресс-анализ образцов грунта и атмосферы, и многое-многое другое...
В общем, работали до сумерек, забыв о времени и не обращая внимания на голод. Оба астронавта были охвачены азартом, хотелось делать все как можно быстрее и сделать как можно больше, чтобы назавтра отправиться к сооружениям Сидонии.
И лишь когда командир с орбиты самым категорическим образом приказал прекратить работы и устраиваться на отдых, Натаниел и Берт разогнули натруженные спины. Небо было уже не розово-желтым, а темно-лиловым, в нем сверкали Фобос и Деймос, и россыпи звезд, до которых никогда не суждено дотянуться человечеству - да и зачем? Звезды были далеко, и с их, звездной, точки зрения, перелет с Земли на Марс - миллионы и миллионы километров! - был даже не шагом, не шажком, а так - ходьбой на месте в собственном доме...
В модуль возвращались, еле волоча ноги от усталости - не помогала и пониженная, по сравнению с земной, сила тяжести. Освободились от комбинезонов, поели и завалились спать.
А эти цуповские высоколобые решили рассказывать им сказки о Марсе! Чудесные, правда, сказки, великолепные, щемяще-нежные, лирические... но все хорошо в свое время... не ночью же...