«Ты повиснешь у него на шее, идиот. Верни свои деньги, Арчи, а уж потом заявляй об отеческих правах». Не поверишь, девочка, в тот вечер я взял автомобиль напрокат, вырядился в смокинг, сунул в карман заряженную «беретту» и отправился в клуб, где имел обыкновение кутить мой должник. Я знал кое-какие его грешки и собирался шантажнуть, припугнув публичным разоблачением. На крайний случай — пристрелить на глазах у всех, как собаку… Вероятно, тогда я был не в себе — злость, обида, страх. Да, страх уйти из жизни обманутым, одиноким. То, что я задумал, было сущим безумием. Позже я понял: меня вела судьба… Представь: в переулке, где я припарковался, какой-то гаденыш сунул мне под ребро ствол и потребовал деньги… Деньги?! Ха! Видел бы мальчик мой холодильник! Я врезал ему мастерски, а когда склонился над свалившимся налетчиком, увидел игрушечный пистолет, бледное лицо… Бледное, голодное лицо моего сына… — На глазах Арчи блеснули слезы. — Прости, Софи. Сегодня у меня такое ощущение, словно я потерял его… А ведь хотел… воображал, как он бросится ко мне на шею и скажет: «Я всегда мечтал о таком друге, Арчи…»
Софи обняла Келвина за плечи, окутав его запахом ночной свежести и духов.
— Так же пахла твоя мать.
— Арчи, вы могли бы оказаться в перспективе маминым мужем… Если честно, мама тогда любила только Мирчо — моего отца, а с остальными — флиртовала. У красивых женщин тоже есть свои слабости. Но ведь именно благодаря вам мы с Сидом встретились и крепко подружились!.. Будет совершенно логично признать наши родственные отношения. Если позволите, я буду называть вас дядей. Дядя Арчи. Да, да! И стану настоящей любящей племянницей. Ведь вы приедете к нам в поместье к Рождеству? Будет много интересного… — Она заговорщицки подмигнула.
— Постараюсь, девочка. Спасибо… — Арчи обнял девушку, подставившую ему щеку. — Какой дивный родительский поцелуй! Все же мне удалось урвать у судьбы хороший подарок. Кто-то стучит… Войдите.
Переступив порог, Сид развел руками:
— Я искал вас — Софи и тебя, Арчи. Знаю, что похож на сумасшедшего. — Он поправил взлохмаченные волосы. — Я беседовал с Али-Шахом… Безумие какое-то… Может, сбежать, а?
— У тебя стресс. — Софи усадила Сида рядом с собой на диван. — Это нормально.
— Если восточный царек не подтасовал данные экспертизы, похоже, ты наследник огромного состояния и немного… немного араб! — похлопал его по плечу Келвин.
— И к тому же — певец! — засмеялась Софи. — Ты рассказывал мне, что русская женщина очень тронула тебя теплотой и душевностью.
— Она славная, славная, славная… — Сид стиснул виски и закрыл глаза. — Но в это невозможно поверить!
— Черт! Такой расклад не приходил и мне в голову! Женщины еще более легкомысленны, чем я полагал. Но почему не предохранялся этот искушенный в страсти восточный гость? Хотя… хотя мы все были уверены, что меры безопасности принимает женщина. А у них еще не было этих мер. И все же надо проверить сведения Мухаммеда… — засомневался Келвин.
— Арчи… Он ничего не подтасовал. Я вообще для него не подарок. Не мусульманин и не собираюсь им становиться, не склонен к политике и вообще… У меня нет сыновьих чувств, Арчи… К счастью, ему нужен не я. — Сид посмотрел на Софи: — Мухаммед ждет внука, который мог бы появиться у меня от брака с мусульманкой.
— Боже! — Софи остолбенела.
— Нет, нет! — Сид опустился рядом и обнял ее колени. — Никаких мусульманок. Только ты, ты…
— Ого, дорогие мои… — улыбнулся Арчи. — А ведь этот маневр я предвидел, посылая тебя к графине… Хорошая пара. Мечтал заполучить тебя, детка, в невестки старый фантазер!
— Что же мне делать? — растерянно озирался Сид.
— То, что считаешь наиболее приятным. Принцип аскетического гедонизма — ты помнишь? Выбирай из предложенного ассортимента только то, что тебе по вкусу, и не замечай остального! Продолжишь учиться, начнешь почаще наведываться во Францию и Германию для изучения живописи, музыки. На праздники станешь посещать отца.
— У них там свои праздники. Посещать я буду тебя, Арчи. Ведь ты останешься здесь?
— Буду сидеть в «родовом гнезде» и ждать визитов его законного хозяина. Вернее, вас обоих, дети.
— А на Рождество я приглашен во Флоренштайн. Хочу пройти по гребню крыши с завязанными глазами.
— Но это не самое главное? Вы с Софи, как я понимаю, намерены объявить нечто приятное?
— Какой же ты хитрюга, Арчи! — Сид обнял старика. — Я всегда хотел иметь такого друга. Извини, на меня сегодня свалилось слишком много всего. Ущипни меня, Софи!