Резко торможу горизонтальный гироскоп системы ориентации, отключаю антигравы и выжимаю все, что можно из двигателей ориентации. Кто-то выпускает стойки шасси. Я забыл. Слышен треск, догадываюсь, что одной стойкой стало меньше. Катер наклоняется на бок, балансирует на вершине угла, падает днищем вниз. Пол застывает под углом градусов двадцать. Сели. Отстегиваем ремни, но никто не торопится встать. Смотрим друг на друга с некоторым изумлением. Сели. Честное слово, сели!
Пока катер вращался, все было нормально. А теперь горизонт плывет и покачивается.
– Вопрос на засыпку. Всем. Как нужно было садиться, чтоб не поломать шасси? – это я специально тяну время, чтоб голова перестала кружиться.
– На воду, – предлагает Кора.
– Принято. Еще?
Других идей нет.
– Надо было удалиться километров на триста от лагеря и садиться на главной тяге. На ядерном двигателе. – говорю я.
– А почему ты так не сделал?
– Не знал, что шасси такое слабенькое. Вот в наше время делали…
Смеемся. Долго и с повизгиванием. Поднимаемся и, пошатываясь, идем к выходу.
– Осторожно, обшивка горячая, – предупреждаю я. Мириамы понимают совет своеобразно. Лезут Монтану на спину.
Снаружи слышны голоса. Нас ждут.
Анна, кажется, решила мне ребра поломать. Или задушить в объятиях.
– Когда вы внезапно замолчали, и катер вращаться начал, некоторые подумали, что ты выпендриваешься, – сбивчиво рассказывает она. – Только я сразу поняла, что у вас дело плохо. Все молчат, один ты орешь непонятно что, да иногда Мириту хвалишь. Что, мол, умница, девочка, лапочка, кисонька, солнышко. А когда ты во все горло заорал: «Браво, брависсимо, Фигаро, Фигаро», последний дурак понял, что вы на аварийную идете.
Странно. Не помню, чтоб вслух Мириту хвалил. Арию Фигаро пел, помню. А до этого – молчал.
Осматриваем катер. Одна нога свернута на бок, две изрядно деформированы. Они приняли на себя и, сминаясь, ослабили удар. Других повреждений, с виду, нет. Очень неплохо для аварийной посадки. Ремонта – на пару часов.
Драконы собрались в две кучки, качают сестренок. Те с радостным визгом взлетают метров на десять.
– Здесь все нормально? Все живы-здоровы? База не рухнула?
– Куда она, к дьяволу, денется? – Анна уже успокоилась и начинает сердиться. – Замок с привидениями.
– Какими привидениями? Настоящими?
– Тебе бы только хаханьки. Поживешь – сам поймешь.
Неладно что-то в Датском королевстве. Позднее разберусь. Ни разу не видел живого привидения. Интересно, даже. Потом, все потом! Сегодня – праздник. Складываю ладони рупором.
– Слушайте, славные жители Уродца! Слушайте, и не говорите, что не слышали! Сегодня вечером – байки у костра!
– Ура-а!! – дружно откликаются драконы.
Сижу между Корой и Анной, похрустываю чипсами и наслаждаюсь жизнью. Монтан расписывает наши подвиги и опасливо косится на сестренок. Сестренки сбивают ему полет фантазии критическими замечаниями. Вредничают, одним словом.
– О посадке расскажи! – просит Волна.
– О-о! Об этом не расскажешь! Это надо пережить… Хочешь, покажу запись?
Конечно, все хотят. Монтан пускает на всеобщее обозрение видеоролик, записанный его очками. Я тоже подключаюсь. Интересно посмотреть на себя со стороны.
Ну, разумеется, вид как у довольного кота. Хвост трубой, рот до ушей. Иначе и быть не могло. Ага, вот момент катастрофы. Мириван выскальзывает из ремней и повисает на подлокотнике. Обхватываю ее хвостом за талию, Монтан – за ноги, и переворачивает нужным концом книзу. На морде у меня так и застыла блаженная улыбка. Воюю с управлением. Дергаю ручки управления как на игровом тренажере. И, при этом, рычу «Бригантину» – «… пьем за яростных, за непохожих, за презревших грошевой уют!» Чтоб я помнил! Казалось, сидел тихо, как мышка. Кора подозрительно вглядывается в мою физиономию. Видимо, подозревает, что это я все специально устроил.
Монтан удерживает Мириван, пока та не пристегнется, а я уже раскручиваю катер. На лице Коры горькая обида. По отвисшим щекам и складкам кожи на шее видно, как нарастают перегрузки. Моя идиотская улыбка превращается в яростный оскал.