– Кветушка моя… – прошептал мой ненаглядный.
– Потом, потом договорим, – я опять улыбнулась. – Вы рассказывайте! Вооон там, я знаю, Большой Воз, у которого оглобля всегда повернута на север… Там Три Пряхи, а там – Бык и его Око. А над нами и до леса – Млечная дорога: Пресвятая дева молоко разлила… А между ними… Черная-черная бездна?
– Космос, – он снова поднял лицо к небу, и теперь на фоне тьмы и звезд я видела только его растрепанные волосы, гладкую щеку и край подбородка. – Бескрайнее холодное пространство, наполненное эфиром и голосами звезд. Обитель Бога, – но не того, которого рисуют сидящим на облаке стариком. Мировой души, предвечного великого разума, который пронизывает Вселенную, сообщая ей волю к жизни, управляя небесной механикой, каждый миг творя и развивая красоту и гармонию бескрайнего мира. Каждое небесное тело создано его волей и является отблеском его мысли, каждое отражает его прекрасный замысел, наполняя смыслом и жизнью какой-то из бесчисленных миров. Великий разум не может быть жестоким: он вечно созидает большое и малое и, видимо, потому он так удивительно благосклонен к нам, – двум живым песчинкам на каменном шаре, летящем сквозь бездну… Хотя, казалось бы, тому, в чьей власти вечность, не должно быть до нас вовсе никакого дела.
– Песчинка – это я, – я прижалась щекой к его щеке. – Вы – гораздо больше... господин мой…
– Кветушка, родная. Я равен тебе, ты не должна ставить себя ниже и называть меня так. В конце концов, у меня тоже есть имя…
– Лучшее в мире, да! Прекрасное, как голос Бога… Альберт… О мой Альберт!
***
Он лежал на спине с закрытыми глазами и лицом, обращенным к звездам. Отдыхал, или, может быть, задремал. Я сидела рядом и смотрела во все глаза: просто не могла отвести взгляд от его лица. Протянула руку, легонько провела пальцами сверху вниз, от высокого прекрасного лба через переносицу, губы, твердый подбородок… Вот же создал Бог совершенную красоту!
– Какой же вы красивый, о Господи… Откройте глаза!
Его очи широко распахнулись и ласково посмотрели на меня.
– Космос… – нежно прошептала я запомнившееся слово. – В них звезды, знаете?.. Боже мой, как же я вас люблю!..
В следующий миг мы снова слились в поцелуе.
***
Я не думала, что между нами все сложится настолько просто: уж очень мы были неравны: неграмотная девчонка, внучка деревенской ведьмы, и молодой граф, единственный наследник старинного рода. Но в то время мы оба были совсем молоды и переполнены светлыми надеждами, а значит, – наши сердца были порохом, готовым загореться от любой искры.
С самого начала, с нашей первой встречи, нас объединяло то странное, унаследованное от предков и столь редко встречающееся в людях свойство видеть и чувствовать незримые нити, что пронизывают мир, а порой – и тянуть за некоторые из них, управляя событиями… То, что люди издревле звали колдовством. Таких, как мы, было мало: моя бабка, еще две женщины из села, да один странный парень, который до сей поры был молодому барину единственным другом. Подобное тянется к подобному, а потому вовсе неудивительно, что маленькая ведьма вскоре сделалась ученицей и нежданной младшей сестренкой юного мудреца. Дни напролет, вдвоем или втроем, мы бродили по лесам, собирали травы, вели бесконечные разговоры обо всем подряд, с факелами в руках обходили неизвестное другим и явно волшебное подземелье под горой, которая в народе считалась нечистым проклятым местом. Мой друг и учитель, сам недавно достигший совершеннолетия, обходился со мной как с ребенком, – а я и была им, но… Чем больше входили в мой разум полученные от него знания, тем дальше вступал в мое сердце его образ, – пока не заслонил собой все прочее.
Обошлось без чар и приворотов: в один прекрасный день я просто открыла ему то, что жило и росло в моей душе с нашей первой встречи. Мой господин принял это как нечто само собой разумеющееся, и с тех пор я стала не только ученицей, – но и его дамой, его прекрасной панной, которой он почтительно кланялся и робко брал за руку, глядя с невыразимой нежностью.