Еще раз оглянувшись на дверь, из которой вышла, я последним усилием перекинула свое тело через высокую закраину.
***
– Матушка… исчезла, – в широко распахнутых синих глазах четырехлетнего Христиана отражался крошечный огонек лампады; удивленный взгляд, устремленный вверх, словно пытался разглядеть небо сквозь витражную розу замковой часовни. – Исчезла…
– Она с Богом на небесах, – ответила госпожа Венцеслава, стоящая на коленях рядом с внуком. – Помолись за ее душу, дитя мое. А потом помолись за здравие своих отца и дедушки.
Христиан рос именно таким, каким хотел бы видеть его дед, глава рода, граф Христиан-старший: маленьким рыцарем, смелым и озорным, – но при этом честным и добрым. Что бы там не говорил его отец, граф Альберт, мальчик был мало похож на свою мать: стройный, а не коренастый, с тонким, а не грубоватым, лицом, – и без малейшего признака колдовской силы. Возможно, это было и к лучшему: молодому вдовцу было бы тяжело постоянно видеть перед собой живое напоминание о потере.
Сам граф Альберт безвыездно и практически безвестно жил в замке, часами бродил по окрестным лесам, вел переписку с какими-то учеными мужами и самолично наставлял своего сына в разнообразных науках. Он был странным человеком, этот граф: порой он начинал вспоминать то, чего помнить не мог, и время от времени покидал замок, исчезая на несколько дней, а порой и недель. Ему не пытались препятствовать, его не пытались разыскивать, ведь, возможно, там, куда он уходил, ему являлся дух той, что исчезла. Его супруги, графини-крестьянки, молодой ведьмы, пропавшей из замка ровно в тот день, когда в его тяжкой болезни наступил переломный момент. Никто не знал этого доподлинно – лишь догадывались, потому что из каждого такого путешествия граф являлся спокойным и словно бы обновленным… Чуть более счастливым, чем уходил.
Когда не по годам умный юный Христиан отбыл из родового замка, чтобы стать самым молодым за всю историю студентом Карлова университета, его отец стал исчезать все чаще, и вот однажды, спустя пару лет, вовсе не явился обратно. Открыв дверь в покои, которые граф сначала делил с пропавшей неведомо куда графиней Кветкой, а потом обитал в них один, слуги нашли оставленную скрипку, которая всегда сопровождала его в то неведомое место, куда он уходил. Затем, спустя дни, все обратили внимание на то, что вода в колодце на южном бастионе, которая уже несколько лет не поднималась выше определенной глубокой отметки, будто взлетела вверх и теперь стояла почти вровень с закраиной. Чистая вода гор и подземелий словно бы сообщала людям, что граф Альберт больше не вернется.
Его исчезновение оплакала лишь госпожа Венцеслава и слуги: старый граф Христиан к тому времени уже год как упокоился в родовом склепе. До молодого наследника вести дошли с опозданием, на год необходимого траура отложив его скоропалительную свадьбу с будущей графиней Эрминой, красивой и болезненной дочерью пражского мещанина.
***
Как многие молодые люди, рано лишившиеся родителей, граф Христиан Второй фон Рудольштадт, выдающийся ученый и самый молодой профессор в истории университета, оставил о них самое романтическое впечатление, – и потому в непростые минуты, нуждаясь в поддержке, пытался беседовать с их изображениями, которых было мало, очень мало.
Парадный портрет его отца в юности висел в большом зале Ризмберка, тогда как портретов его матери, барыни-крестьянки, совсем ненадолго задержавшейся в истории графской семьи, попросту не существовало.
Именно поэтому молодому графу Христиану было так дорого их единственное совместное изображение – простой карандашный набросок, на котором высокий черноволосый парень с рассеянной улыбкой держал руку на плече сияющей от радости девушки с арбалетом. Той, которая спустя несколько лет подарит ему сына, а потом свою жизнь.
Глава 27. ЗЕРКАЛЬНЫЙ ЛАБИРИНТ
– Mon cher papa, вы только посмотрите, какую книгу я сегодня получила! – Мартинка приплясывала от переполняющей ее молодой энергии, подол скромного ситцевого платья красиво колыхался вокруг ее нетерпеливо притопывающих ножек. – Прямо не могу поверить, неужели почта в нашем захолустье начала работать как надо и присылать заказанные книги чуть раньше, чем спустя полгода?..
– Все в руках Божьих, моя дорогая, даже работа почты, – улыбнулся граф Вилем, откладывая в сторону очки и толстый том «Тайной философии». – Ты получила эту книгу ровно тогда, когда должна была ее получить. Когда впечатления от нее лучше всего лягут на твою душу.