– Смогла, – я уверенно кивнула.
Черт возьми, если считать господина моим покровителем, то никакой офицер тюремного гарнизона и рядом не валялся. Особенно зная, какие страшные и отчаянные люди стоят за спиной моего графа.
– Ах так, – улыбнулся Мейер. – Странно, что при этом вы таскаете воду на тюремную кухню, но что ж, пока что поверим вам на слово. Впрочем, если вы мне солгали, то скоро узнаете, как чудесно я могу превращать жизнь людей в ад. Это относится не только к рабам, но и к моим подчиненным, – хотя чем, в сущности, одни отличаются от других? Самое удивительное, что в этой крепости в один момент собралось сразу несколько моих бывших рабов, – и это как раз те редкие экземпляры, которым когда-то удалось оставить меня в дураках. Так что – поживем и увидим, моя дорогая, поживем и увидим, брррууум. Думаю, скоро, вы все запоете иначе, и, вероятно, первой в этом хоре станете вы. Что ж, не смею вас более задерживать, возвращайтесь к своим обязанностям… Так что там с мерками, юноша? – Злодей снова повернулся к Готлибу, который сжался в комок и умоляюще посмотрел на меня.
– Отстали бы вы от убогого-то, – безнадежно произнесла я (не отстанет ведь, и не проси).
– А если нет – то что? – Мейер, прямо-таки сияя улыбкой, обернулся ко мне.
– А если нет – то у меня есть всякие зелья, – в тон ему сказала я. – Ну, или шепну словечко своему покровителю…
– Хммм… – протянул он. – Знаете, а пожалуй, я повременю с расправой над вами, мадемуазель. По крайней мере, до той поры, пока не разузнаю, что он за птица – этот ваш по-кро-ви-тель, бррррум!.. Удачного дня, молодые люди!
С этими словами Мейер вошел в кухню, а я, подхватив ведра, быстро пошла к выходу в другой двор. Я мысленно ругала себя за наглость: сказано молчать – молчи, господин говорил, что до побега осталось совсем недолго.
Глава 9. ВСЕМУ СВОЕ ЗЕЛЬЕ
Уже на следующий день я увидела Мейера беседующим с совершающей прогулку артисткой. Девушка пыталась выглядеть равнодушной, – но смотрелась явно испуганной, а торговец людьми знай себе наигрывал на губе да посмеивался. К концу разговора Порпорина начала просто отступать к двери в кухню, через которую можно было пройти к ее камере, а Мейер при этом шел за ней, продолжая весело болтать и размахивать руками: то показывал куда-то вверх, то делал вид, что целится в нее из пистолета. В конце концов, барышня скрылась в дверях, а злодей, улыбаясь и насвистывая веселый мотивчик, двинулся к проходу из тюремного дворика. Завидев меня, развешивающую белье на веревке, он радостно помахал мне рукой.
– А вот и вы, моя чаровница! – разбойник направился ко мне. – Признаюсь честно, вчера я навел о вас справки – сначала у офицеров гарнизона, потом у тюремщиков, а потом и у кое-кого из заключенных. Так вот, никто не знает, откуда вы взялись, и большинство сходится на том, что вы родственница Магды Шварц или ее мужа. Но также кое-кто шепнул мне, что за вами действительно стоят серьезные люди. Так что, увы, но моим самым светлым надеждам не суждено сбыться. И лишь ваша коробочка… – он снова вынул из кармана компас, нарочито вздохнул, сделал вид, что стирает с него пыль, и положил обратно, – будет напоминать мне о вас. Но ничего, в тюрьме найдутся и другие дамы – не менее красивые, но менее талантливые в обзаведении знакомствами. Счастливо оставаться! – с этими словами Мейер вышел со двора.
Я успела заметить, что прохаживающийся по стене памятный мне здоровенный солдат остановился и провожает его глазами. Что ж, видимо и его допекает этот мерзавец!
Подхватив пустое корыто, я двинулась к кухне.
Тем временем, из кухонных дверей снова выглянула Порпорина. Увидев, что Мейера нет, она облегченно перевела дух, а заметив поблизости меня, – так даже заулыбалась.
– Колдунья… – артистка прямо-таки качнулась ко мне. – Скажи мне, как ты смогла отвадить этого страшного человека? – она кивнула в ту сторону, куда удалился Мейер.
– Как-как… – проворочала я. – Да как обычно: морду пострашнее да врать понаглее. Только у вас, барышня, так не получится.
– Слушай, может хватит? – умоляюще произнесла она. – Какая я тебе барышня… Я… Понимаешь, у меня никогда не было ни сестры, ни подруги. А ты – сестра Альберта. Ты… знаешь, ты такая суровая, что подойти страшно. Я помню, как тебя боялись слуги в замке... Болтали, что ты злая ведьма, что мстишь хозяевам, да только Альберт считал это полной чепухой и злыми наветами. Наверно, ты просто так привыкла, вот и меня пытаешься напугать… Как… я не знаю… ведьма Бефана, которая на самом деле добрая и справедливая. Может быть, нам с тобой стоит все же держаться вместе? Хотя бы в память о нем?.. Я вот смотрю на тебя и вижу: он словно незримо стоит рядом с тобой. Господи… Его сестра! Та, что выросла рядом с ним и оставалась с ним до самого конца… Альберт говорил, что ты всегда понимала его лучше всех прочих. И теперь…Знаешь, ты ведь теперь самое родное для меня существо!