Остановив карету, мы слезли с козел, двое подбежавших солдат взяли под уздцы наших лошадей.
– Тебе туда, – сопровождающий кивнул Карлу, показывая на низкий длинный дом на той стороне поля, – надо думать, казарму. – Держи, – он бросил ему какую-то сверкнувшую медным блеском тонкую пластинку.
Карел поймал ее на лету, на прощание махнул мне рукой и бодро зашагал к новому месту службы.
– А ты, девушка, проедешь со мной чуть дальше, – боец протянул мне руку, помог забраться в седло впереди него.
Выехав обратно за подъемный мост, мы по дороге обогнули плац и подъехали к еще одному жилищу: поскромнее, чем белый дворец Порпорины, зато без решеток. Вокруг никого не было.
Солдат снова помог мне спешиться, молча кивнул на дверь, – тебе, мол, туда, – развернул лошадь и вскоре скрылся за поворотом дороги.
Я подошла к домику (а что еще делать-то?), взошла на крыльцо, неуверенно стукнула в дверь. Тишина. Толкнув дверь (не заперто!), вошла внутрь, – и тут меня чуть не сбила с ног рыжая лохматая молния.
– Циннабар, песик мой! – так и ахнула я. – Ты ж мой хороший…
Вот уж кого я совсем не ожидала тут встретить! Добрый старый зверь, которого я знала со щенячьего возраста, скакал вокруг меня, словно молодой, лизал мне руки и норовил поцеловать в лицо, кидаясь лапами на грудь. Его хвост бешено молотил мне по коленям, когти стучали по дощатому полу.
– Ну-ну-ну, дружище, – я обняла пса, расчувствовавшись, чмокнула в седеющую морду, – он аж заскулил от счастья, да и у меня глаза были на мокром месте.
– А вы, выходит, старые знакомые?
Я обернулась на голос. В дверях, ведущих в комнаты, стояла девушка, которая, видимо, подошла незаметно, пока я здоровалась с Циннабаром. Невысокая и тоненькая, светловолосая, в простом темном платье, она стояла, прислонившись к дверному косяку и сложив на груди руки, ее губы кривила чуть насмешливая улыбка.
– Ты будешь здесь служить? Пойдем, не стой в дверях.
Она посторонилась, давая мне дорогу.
За дверью обнаружилась просто обставленная довольно большая комната: стол, три стула, шкаф, две кровати. Я скромненько встала у стены, а свой дорожный мешок скинула на пол к ногам. Пес, не переставая вилять хвостом, сел рядом, прижавшись теплым боком к моей ноге.
Девица, совершенно не глядя на меня, прошла в соседствующую с комнатой кухоньку, чем-то там зашуршала.
– Эй, ты голодная, наверно? – крикнула она оттуда. – Располагайся, не трусь. Я свободна до завтрашнего дня, могу тебе все показать.
Она вернулась с подносом, на котором стоял запотевший кувшин с водой и лежала какая-то простецкая снедь.
– Чего застыла? Вон твоя кровать, можешь мешок кинуть. Я одна жила, теперь будем вдвоем. Меня зовут Мари-Мадлен, но ты можешь звать Магдой.
Я внутренне вздрогнула. Да, везет же мне на это имя!
– Эй, не стой столбом! Иди сюда, садись, – «еще одна Магда» поставила на край стола красивый стеклянный бокал, плеснула в него из кувшина, пододвинула к нему же кусок пирога. – Ты ведь только что с дороги, да? Я тут давно, скоро два года. Хорошо, что ты появилась, – тут мало дам, знаешь ли, вот совсем почти нет, хотя госпожа Сивилла не последний человек в Капитуле. Как по мне, брать на службу женщин – очень умный ход: от нашей сестры никто не ждет удара и вообще чего-то этакого, – она прищелкнула пальцами в воздухе. – Слушай, мне тебя два раза приглашать – или сразу поклониться?
Я неуклюже присела на край стула, так и оставив мешок на полу. Девушка одобрительно кивнула и продолжила трещать без умолку, – честно говоря, я не ожидала встретить в этом странном месте такую болтушку.
– Говорю же, я давно тут, уже сама хожу на миссии, – продолжила девушка. – Наверно, я и буду тебя обучать, я так думаю. Хотя меня саму учили одни мужчины, это было забавно: расскажу как-нибудь потом… Ну и как ты тут оказалась? И как тебя зовут вообще?
– Кветка, – я наконец-то открыла рот.
– Словенка? Богемка?
Я молча кивнула.