– Приметное имя, придется менять, – она покачала головой. – Ну, придумаем что-то… Квьееетка… Оно что-то означает?
– Ну да, – смущенно пробормотала я. – Что-то, что цветет.
– Ага! – радостно улыбнулась болтушка Магда. – Можно я буду звать тебя Флоранс? Тоже что-то цветущее. Сестра Флоранс, звучит красиво, и мне выговорить не сложно.
Я снова кивнула. Повадились они тут, что ли, мне имена выдумывать?!
– Да чего ты все киваешь, скажи что-то! – возмутилась Магда. – А, Флоранс? Не молчи! Воды в рот ты не набирала, я видела.
Я наконец решилась:
– А это ничего, что ты так со мной болтаешь? Ты ж меня впервые видишь, я тут пока что чужачка. Ну и вообще… Тайное место, все молчком, кто-то и маски носит…
– А, ты об этом, – она снова заулыбалась. – Осторожная, это хорошо! Дорогая сестрица Флоранс, я ведь прекрасно вижу, что у тебя на душе. Ты сейчас вся светишься от рвения, словно маленький факел. И от радости, что сюда попала после стольких бед. Впрочем, как и все новобранцы. Но и еще ты слегка боишься, там на дне у тебя маааленькая холодная зеленоватая искорка. Это тоже правильно, особенно для девушки. Потом ты принесешь присягу и слегка изменишься, – тоже как все. Так что я просто вижу, что тебя нечего опасаться. Умение владеть собой настолько, чтобы и светиться по-иному, доступно очень-очень немногим, – и все равно разгадывается при пристальном взгляде, так-то! Ну а у тебя какие умения?
Я пожала плечами.
– Ну, я стреляю хорошо…
Девушка рассмеялась.
– Да просто за стрельбу сюда не берут, знаешь ли. Я про другие умения. Ну, что ты можешь? Внушать? Видеть? Ходить путями? Ну, не надо так тупить, сестрица! Скажи, к примеру, кем ты раньше была?
– Ведьмой в деревне… – я смутилась.
– Вооот! – Магда, напротив, обрадовалась услышанному. – Значит ты или лечишь, или наоборот – порчу наводишь. И еще – с тобой случилось что-то из ряда вон странное или горе какое. Просто так сюда не попадают, знаешь ли… Уйди, кобель, не лезь в дамские разговорчики!
Она шутливо оттолкнула пса, который уселся у ее ног, положив голову ей на колени; Циннабар, виляя хвостом, подошел ко мне. Почесывая теплые бока доброго зверя, мои пальцы наткнулись на неровную круглую выпуклость… Шрам от пули? Господи, дружочек, неужто ты был ранен?! Я наклонилась и обняла его лохматую шею.
– И еще ты знаешь этого милого песика, – продолжила девушка, – значит, встречала и его хозяина. Как ты его называла?
– Циннабар… – Магда удивленно уставилась на меня, я снова смутилась. – Ну, он же рыжий, только поседел уж слегка. А щенком был совсем в красное, что твоя киноварь. Вот и назвали…
Она снова расхохоталась.
– Да не пса как зовут, а хозяина! Ты, должно быть, с ним хорошо знакома, раз со щенка знаешь его старого пса. Это же он направил тебя сюда, верно?
– Он, – кивнула я. – А как его звать, – знаю, да не скажу, раз он сам о том молчит.
– Понимаю, не твоя тайна, – дева кивнула, снова делаясь серьезной. – Ничего, я когда-нибудь узнаю. Мне это важно, я поклялась. После того, как он спас меня и моего дядюшку, – я сказала себе, что когда-нибудь назову сына в честь этого человека. Если у меня когда-то будет сын, конечно. Потом, когда он не давал мне свести счеты с жизнью, отбирал у меня все острые предметы и не выпускал из комнаты, говорил со мной часами… Будто мудрый и добрый отец с глупой дочкой… Когда вез меня сюда… Я даже сказала ему об этой клятве, но он только молчал и улыбался в ответ. Может, думал, что я буду больше хотеть жить, раз поклялась во что бы то ни стало разузнать? «Мое имя написано в подорожной». А там написано: господин Умберто Ливерани, негоциант; и все тут знают, что эта подорожная переходит из рук в руки и служит пропуском для знающих людей. Так что у меня точно не будет сына по имени Умберто. Остается только в честь пса назвать, он же тоже мой спаситель... Цииииннабар, ха!
Пес подбежал на зов и лизнул ее руку.
– Ты что-то хочешь спросить? – продолжила Магда, вновь принимая веселый вид.
– Не знаю, – вздохнула я. – Просто я тоже слышала, как он назывался этим именем. А потом видела эту подорожную... У скверного тощего старикашки, который чуть было не предал нас в дороге. Выходит, господин рыцарь, отдал ему подорожную перед тем, как уехать… А как он дальше-то сам-то?..