Во второй раз в дверь постучали, когда Готлиб только успел захрапеть, а мы – переодеться для службы. Магда тихонько, по стенке, подошла к окошку, осторожно выглянула из-за занавески, хмыкнула.
– Слушай, Флоранс, да ты у нас, оказывается, просто великосветская дама – даром, что деревенщина. Как вам это нравится? Второй кавалер за утро – и такой же высоченный…
Не дослушав ее, я выбежала к двери. Карел – гладко выбритый и наряженный в новенькую военную форму незнакомого мне фасона – стоял на крыльце и широко улыбался.
– Здравствуй. Я… ну, зашел глянуть, как ты устроилась и вообще… Думал, тут тоже казарма…
– И решил, видимо, перевестись в эту, – насмешливо закончила за него подошедшая сзади Магда. – Губа у тебя не дура, что я могу сказать. Насколько я поняла, ты тот самый Карел? Наслышана о тебе, о да... Моя соседка из-за тебя ночей не спит, все плачет. Да ты заходи, не стесняйся. Только ты слегка опоздал: твой предшественник сейчас как раз видит сладкие сны в кровати у нашей Флоранс.
Магда с улыбкой кивнула на меня, я сделала страшные глаза, Карел так и замер с удивленно открытым ртом.
В этот момент Циннабар сорвался с места и, отчаянно виляя хвостом, бросился прочь с крыльца. С дороги, из-за зарослей, шагнула высокая фигура в сером плаще и черной шляпе, и я еле сдержалась, чтоб не рвануть ему навстречу следом за псом.
– Господин Охотник! – обрадовалась Магда. – А вы у нас уже третий гость за это утро!
– Доброе утро, Мари-Мадлен, – учтивый поклон. – Вольно, боец! – чуть насмешливая улыбка вытянувшемуся в струнку Карлу. – Здравствуй, сестра моя! – его ладони на краткое время сжали мои.
Обрадованный пес прыгнул лапами на грудь своему хозяину, затем мне, Магде и даже Карлу. а потом принялся скакать вокруг, как сумасшедший.
– А у нас гость, господин Охотник, – продолжила моя новая подруга. – Он сейчас отсыпается с дороги в нашей комнате. Совершенно неожиданный гость – высоченный парень, который ведет себя как блаженный дурачок, и который смог сам сюда добраться. Он говорит, что его привела птица, – за ним и впрямь летает ручная малиновка, – а пришел он, как я поняла, из тех же мест, откуда вы вывезли сестрицу Флоранс, этого неучтивого солдата и, конечно, некую прекрасную даму. Как вам нравится такая история?
Мой господин перевел взгляд на меня. «Это тот, о ком я думаю?» – ясно читалось в его глазах.
– Готлиб, – кивнула я. – Так странно, он пешком опередил нас всех, передвигавшихся в карете.
– Как хорошо, что он смог добраться, – улыбнулся граф. – Я хотел вернуться за ним: там, в крепости, жизнь его была бы недолгой и совсем бессмысленной. Природа странно обошлась с этим юношей: многое отняла, но дала еще больше. Здесь он будет на своем месте.
– Чашку кофе с дороги, господин Охотник? – обычно резкая и насмешливая, с ним Магда была сама серьезность и любезность.
– Спасибо, Мадлен, – он помотал головой. – Доволен ли ты службой, Карел? – мой господин обернулся к солдату, который стоял чуть поодаль, улыбаясь от уха до уха.
– Так точно, господин рыцарь, – Карел, продолжая улыбаться, снова вытянулся по стойке смирно, но затем чуть расслабился и продолжил. – Муштра не легче, чем у прусского короля. Но не злее, чем у господина Годица. И совершенно точно – имеет больше смысла, ибо служба здесь есть служение правде… Прошу прощения, господин рыцарь, мне сейчас придется быстро уйти, – я ведь забежал совсем ненадолго, чтобы проведать ее, – солдат кивнул в мою сторону. – Я сейчас почти дезертир, и, если меня хватятся, – я могу попасть под суровую кару. Но, как видите, я пришел в добрый час и смог заодно увидеться с вами. До свидания, господин рыцарь. Счастливо, Кветка. И вам тоже, любезная барышня. Передайте от меня привет Готлибу.
Карел поклонился, развернулся через плечо и быстрым шагом двинулся к дороге. Оказавшись на ней, он припустил бегом.
– Дорогая сестра, – господин снова обернулся ко мне. – У нас не было времени, чтобы договорить, а между тем, я должен сказать тебе очень многое. Давай пройдемся немного по лесу.
«Пройдемся по лесу», – мысленно повторила я, и сердце забилось сильнее. Сколько нами с тобой, мой свет, хожено по лесам, когда тебе и мне делалось легче за шагами да разговорами…