— А знаете что, — неожиданно предложил хозяин, — оставайтесь ночевать.
«Боится, — констатировал Киреев. — Кого?..»
Так как предложение учителя отвечало его планам, он охотно согласился.
Неожиданная встреча
Настоящие рыбаки встают рано. За ночь они просыпаются много раз, боясь пропустить утренний клев. Киреев боялся также проспать, но по другой причине. Ему хотелось удостовериться в одном предположении.
Сидоренко спал, как говорится, без задних ног, накрывшись с головой и смачно похрапывая. Стараясь его не разбудить, Павел Семенович тихонько выполз из палатки.
Веселый гомон птиц предвещал хорошее утро. Прохладный воздух был чист. Проснулось озеро. Частые всплески доносились оттуда. Трава была сочной и мокрой, и штанины брюк Киреева вскоре стали мокрыми, неприятно холодили тело. Но, не думая об этом, он шаг за шагом обследовал всю территорию вокруг стоянки учителя.
И следователь увидел то, что искал... Следы ботинок 43-го размера: у палатки валялись сапоги учителя. Они были гораздо меньше той обуви, от которой остались следы, обнаруженные в лесу...
Установив это, Павел Семенович вернулся в палатку и лег. Сидоренко скинул с головы одеяло.
— Доброе утро, — бодро сказал Павел Семенович. — А зорьку мы проспали.
Тот что-то буркнул в ответ. Киреев сделал вид, что не заметил плохого настроения учителя. Лишь подумал про себя: «А рыбак-то ты, видать, липовый, хоть и угощал меня вчера ухой». Вслух же сказал: — Искупаемся? — И, не дождавшись ответа, в трусах выскочил на воздух, побежал к озеру.
Потом молча пили чай и только тогда взялись за удочки. И тут Киреев разыграл еще одну сценку: он сделал вид, что вчера оставил банку с червями на прежнем месте.
— Придется возвращаться, — сокрушенно сказал Павел Семенович.
Учитель не возражал. Он явно был не в духе, хотя Киреев и не знал причины такого его настроения.
Участковый уже ожидал следователя в условленном месте.
— Плохо маскируетесь, — подтрунил над ним Павел Семенович после того как они поздоровались. — Сидоренко вчера вас обнаружил.
— Да я там не был вчера и не вел наблюдения за учителем, — обиделся Бурденко.
— Не сердитесь, знаю, что не вы. Там был совсем другой человек.
— Кто? — встрепенулся участковый.
— Вот это нам и надо узнать... Ну рассказывайте, как ваши успехи?
— Был в бригаде. Ни в ту ночь, ни накануне на хутор никто не отлучался.
— Это точно? Может быть, тайком, чтобы другие не знали?
— Люди живут вместе, в полевой будке. Если бы кто ушел, обязательно заметили... И обуви никто не носит такой.
— Отлично, — неожиданно чему-то обрадовался Киреев. — Пастуха видели?
— А как же... Между прочим, они с Сидоренко являются дальними родственниками.
— Вот как!
— Когда Федор Иванович бывает на хуторе, учитель частенько захаживает к деду.
— Значит, собака могла его знать?
— Дед уверяет, что только его к себе и подпускала.
— Это интересно...
Видя, что майор доволен его сообщениями, Бурденко решил, что кашу маслом не испортишь:
— У меня в отношении его сразу подозрение возникло.
— Да, но зачем учителю нужно было убивать собаку?
Бурденко ничего не ответил.
Оба они сидели на мохнатом пне в пустой лесной чаще, так что заметить их со стороны было нелегко.
— Вот что, товарищ Бурденко, кое-что начинает проясняться...
— Вы думаете — учитель?! — воскликнул участковый.
— Не будем торопиться с выводами. Сейчас главная наша задача — как можно больше узнать. Вот вам задание... Под каким-нибудь предлогом обойти все дома хутора. Надо точно установить, кто из мужчин носит обувь сорок третьего размера.
— Ясно, товарищ майор.
— Сделать надо это быстро и аккуратно. Завтра в это же время встретимся здесь.
— Слушаюсь.
— Ну, тогда до завтра.
Когда Бурденко ушел, Киреев еще немного посидел. Лесная тишина располагала к размышлениям. А подумать ему было над чем.
Возвратился он домой в самый солнцепек со связкой рыбы. Гордо пронес ее через хутор и очень сожалел, что мало кого встретил. Но прежде чем заняться рыбой, он достал свой альбом. На плотной бумаге появилось изображение долговязой фигуры учителя в широких штанах, в светлой майке и с босыми ногами.
Потом они ели с Антониной Васильевной уху. Вечером Павел Семенович направился к озеру, к стоянке учителя.
Не дойдя метров десять до палатки, улегся в густой траве. Чуть тлел костер. В стороне от него он с трудом заметил молодого человека. Он сидел на лавочке. Во всей напряженной позе учителя, голове, повернутой в сторону леса, угадывалось ожидание.