Участковый согласился. Следователь продолжал:
— С палатки не спускайте глаз. Когда учитель уснет, подберитесь к нему как можно ближе. Вы метко стреляете?
— Вроде, да... На учебных стрельбищах второе место занял.
— Если приблизится к учителю человек, сделайте предупредительный выстрел... А потом в зависимости от обстоятельств.
— А что, может, и не человек? — с испугом спросил Бурденко. — Если мертвец, так я и сам могу утечь.
— Не городите чепухи. Кто бы ни приблизился, стреляйте. Надеюсь, в учителя не попадете?
— Постараюсь... Ну и задачку вы поставили, товарищ майор. Аж сейчас поджилки трясутся.
— Ценю ваш юмор, но дело очень серьезное. Если появится возможность, кого-нибудь пришлю на помощь.
— Не беспокойтесь, и сам справлюсь, не из слабонервных.
— Главное, постарайтесь выспаться.
— Слушаюсь!
— Идите... И помните все, что я вам сказал.
Киреев подождал, пока тот ушел, а затем другой дорогой направился в хутор.
Губина оказалась дома.
— А где же рыба? — весело спросила женщина.
— Сегодня я не ловил, — устало ответил Павел Семенович.
— А у нас новость, — уже другим тоном проговорила Антонина Васильевна. — Даже две. За фермой опять копали, в лесу, на лужайке, где дубы. Даже яму оставили... глубокую.
— Я был там.
— Значит, знаете?
— А вторая новость?
— Клава уехала.
— Как уехала?
— Мать пришла утром на ферму, сказала, чтоб не ждали на работу, потому как засветло ушла на дорогу, к автобусу.
— Значит, в районный центр?
— Не сказала, куда.
— А разве можно так? Без разрешения, самовольно?
— У них все можно. Только странно. За Клавой такое не замечалось. Обычно, если что нужно было, обязательно спрашивала... Но это еще не все.
— У вас сегодня уйма новостей, — хмуро улыбнулся Киреев.
— Оказывается, они совсем отсюда податься хотят.
— Кто?
— Клава с матерью.
— Вот как... Куда?
— Будто к сестре, в Армавир.
— А у нее есть там сестра?
— Кажется, есть, но точно не знаю.
С улицы донесся шум машины, резкий скрип тормозов. Киреев подошел к окошку.
На предвечерней улице, как раз у ворот Титоренко, он увидел грузовик. Знакомый водитель, парень в лихой кепке, привезший Киреева на хутор, о чем-то разговаривал с Клавиной матерью.
— Неужели сегодня? — вслух подумал Киреев.
— Что сегодня? — не поняла женщина.
— Титоренко собирается уехать?
Антонина Васильевна тоже посмотрела в окно.
— Это Иван Терехов... О чем-то договариваются.
В это время парень направился к дому Губиной.
— Кажись, сюда идет, — заметила женщина.
— Это было бы здорово, — обрадовался Киреев. — Антонина Васильевна, голубушка, на всякий случай, выйдите на улицу, пригласите его сюда.
Через несколько минут она возвратилась вместе с водителем.
— Привет рыбакам, — весело сказал парень. — Пришел за обещанным.
Он был в той же клетчатой сорочке с расстегнутым воротником.
Павел Семенович подал ему руку.
— Уха будет. Но сейчас есть дело поважнее. — Киреев показал ему свое удостоверение.
— Теперь надо помочь.
— Это можно.
— Титоренко говорила с тобой об отъезде?
— Да, — удивился парень. — Откуда вы знаете?
— Когда собираются в дорогу? — вместо ответа спросил Павел Семенович.
— С председателем договорились, чтоб я перевез в районный центр. На рассвете я за ней заеду... Чего это она? — повернулся Терехов к Антонине Васильевне. — Сколько лет тут жила, а тут с вещичками переезжает.
— Не знаю...
В разговор вмешался Киреев.
— Телефон на хуторе есть?
— Еще не провели, — ответила Губина.
— Ближайший телефон отсюда?
— В лесхозе, — вставил парень.
— Сколько туда километров?
— Да двадцать будет.
— За час доберешься?
— Дорога больно плохая.
— Надо. Езжай немедленно туда и позвони начальнику милиции Псурцеву на работу или домой. Если не найдешь, позвони дежурному, скажи, чтобы немедленно ему передали, дескать, кланяется Киреев, ждет как можно быстрее от него гостей... Двух-трех человек. Пусть явятся прямо на квартиру к Губиной. Расскажешь — куда. Все понял?
— Все.
— Тогда действуй... По-военному: одна нога тут, а другая там.
Уже в дверях парень спросил:
— А потом что мне делать?
— Хочешь — иди на свидание, а нет — ложись спать.
— А может, я тоже пригожусь. Не глядите, что я худющий, у меня силы хватит...
— Ладно. Можешь подежурить у въезда на плотину в лесу?