— Валя не объяснила. Только заплакала и сказала, что с радостью куда-нибудь уехала бы... Потом пришли ребята — Анатолий и Василий, и она заторопилась домой.
— Кто это — Василий?
Назарова смутилась:
— Ну... мой хороший знакомый... Мы с ним дружим.
— А с Блохиным вы не говорили?
— Несколько раз... Он ужасно переживает и сам не может понять, что случилось. Повздорили из-за пустяка. Валя гордая и очень обидчивая... Странно только, что она мне ничего не пишет.
— Значит, вы допускаете, что Попова уехала с зарплатой для учителей? Но ведь это преступление.
— Деньги Валентина не брала.
— Как это не брала? Но ведь она получила их в банке.
— Ну и что? Кому-нибудь передала их... Может быть, даже своему директору Дудину.
— Но когда бы успела? Ведь ее видели на перроне вокзала вскоре после того как вы расстались...
— А вы спросите директора, где он был в этот вечер.
— Вы знаете?
— Когда я с Василием возвращалась из клуба, мы встретили его и, по-моему, немного подвыпившим.
Эта новая версия заставила Киреева заново все передумать. Вот почему сумочка Поповой оказалась пустой. Она сама отдала деньги.
На листке бумаги Киреев записал для себя вопросы.
Отдала ли Попова деньги?
Кому?
Зачем она заходила на вокзал?
Как девушка оказалась в лесу?
Что делал вечером 17 марта Золотозуб? Не был ли он на вокзале?
Если, как утверждает Назарова, размолвка между влюбленными произошла из-за пустяка, чем объяснить подавленное состояние Поповой? Почему она хотела уехать? Ходил ли действительно Дудин на охоту?
Долго просидел Павел Семенович за исписанным листком. Кто-то сказал, что один дурак может задать столько вопросов, что на них не сумеют ответить десять умных... Киреев с горечью подумал об этом. Ответы не приходили. И тогда его мысли снова возвратились к зеленому прутику — единственному козырю в его руках.
Он вызвал Кутькова. Молодой человек здорово осунулся за несколько дней. Киреев усадил его напротив себя:
— Вы что, голодовку объявили? — Тот грустно улыбнулся. — Вот что, сержант, мне все время казалось, что у вас есть характер... Переживать и анализировать свои ошибки мы будем потом.
— Извините, товарищ майор, но я прошу отстранить меня от этого дела.
— Почему?
— Я решил подать рапорт об отчислении меня из органов охраны общественного порядка.
— Ах, вот оно что. Рапорт, значит, подаете. Отлично. — И после паузы добавил: — Не думал, что вы трус. Да, трус. Сами запутали следствие и бежите. Пусть другие расхлебывают. Тогда говорить мне с вами не о чем. Идите!
Сержант поднялся, с опущенной головой направился к выходу. Но у самых дверей затоптался на месте.
— Виноват я, — срывающимся голосом проговорил Кутьков. — Очень виноват... Но, честное слово, я не хотел...
— Еще бы. Сделай вы это нарочно, вас просто отдали бы под суд. — И уже теплее Киреев позвал: — Идите-ка сюда.
Сержант подошел.
— Допустили оплошность. По молодости, по неопытности, это еще объяснить можно. Но сразу в кусты... Честное слово, я думал о вас лучше.
— Неспособный я...
— Понимаю... Приехали, работы другой не нашли, пошли в милицию... Думали — и хлебно, и работа не пыльная. А оказалось — ни то и ни другое, и решили дать стрекача. Так ведь?
Парень промолчал.
— Вот что, товарищ Кутьков, совет: порвите рапорт. Я почему-то верю, что из вас выйдет оперативный работник. А у меня нюх хороший... Трудно? Да. Думаете, у меня почти за двадцать лет работы было мало промахов и ошибок? И неприятностей, и огорчений... Но ни на какую другую специальность я свою не променяю. Поверьте, говорю не для красного словца... Убили человека, молодого, хорошего, у которого вся жизнь была впереди... Разве можно такое простить! — Киреев, сам того не желая, разволновался. Нервно закурил. — В молодости я полагал, что преступность исчезнет сама по себе. А потом понял: без борьбы — никогда. Вы коммунист?
— Да.
— Вот что, товарищ Кутьков, вы прикреплены к моей группе. Будем продолжать работу. И не станем больше возвращаться к этому разговору, — Павел Семенович как ни в чем не бывало заговорил о деле: — Сегодня же отправляйтесь на хутор. Запомните, что нужно сделать. Первое. Тщательно просмотрите все вещи Поповой. Если есть письма, записки — заберите с собой. Понятно?
Сержант кивнул головой.
— Второе. Узнайте, кто на хуторе охотники. И очень осторожно, деликатно у них расспросите о Дудине, о его охотничьих способностях.
— Слушаюсь.
— И третье, самое сложное. Надо найти предлог, чтоб побывать на квартире у Дудина. Запомните все, что стоит в его комнате, особенно обратите внимание, на чем он спит. Если возвратитесь поздно, заходите ко мне домой... А теперь скажите, где у вас находится универмаг?