Прямо перед выходом из здания стаял автозак, куда всех и погрузили.
— Это все? — спросил кто-то.
— Да.
— Ну ладно…
Дверь кунга автозака закрыли и грузовик куда-то поехал.
Вадим оглядел своих соседей. Все они, как и он сам сильно избиты. Разговаривать никому не хотелось. К тому же это запрещено.
Грузовик ехал недолго, минут пять или даже десять, после чего остановился и несчастных выгрузили снова впритык перед какой-то дверью. Их заставили бегом пробежать по коридору и всех вместе заперли в какой-то зарешеченной комнате.
— Здание суда, — сказал кто-то из несчастных. — Надо же, даже судить будут…
Куликов понял прозвучавший сарказм. Суд в военное время, то бишь трибунал, дело чисто формальное, приговор уже давно всем вынесли, просто создают видимость демократической законности. Ну и потом, раз есть суды, судьи значит нужно соблюсти все процедуры, тем более если для всей этой показухи есть время. А оно по всей видимости еще есть.
Спустя какое-то время арестованных стали уводить по одному, примерно каждые пять минут, значит судебный процесс особо не затягивался. А может судей несколько. Но Вадим считал что верно первое предположение.
Наступила очередь Вадима. Двое военных полицейских отконвоировали его в зал суда и заперли как зверя в клетку, даже наручники не сняв. И правильно, зачем лишняя морока, если их через несколько минут снова одевать?
В зале естественно не было никаких присяжных и заседателей. Как отсутствовала защита. Имелся лишь государственный обвинитель и судья, даже без пары помощников по бокам.
Военный судья – полковник, кивнул обвинителю и тот даже не встав, монотонно зачитал:
— Куликов Вадим, вы обвиняетесь по статье 338 Уголовного Кодекса Российской Федерации, то есть в попытке дезертирства путем подкупа должностного лица с целью получения подложных документов. Пойманы с поличным, процесс дачи взятки зафиксирован камерами видеонаблюдения. Вам есть, что сказать в свое оправдание?
Куликов только сплюнул. Ну что тут можно сказать?! За плевок он правда заработал хмурый взгляд от конвоира с немым обещанием наказания за столь непочтительное отношение к трибуналу.
— Ясно, — сказал уже судья, даже не поморщившись от плевка на пол, и приговорил: – Обвиняемый старшина Куликов Вадим, вы в период военного времени решением полевого суда за попытку дезертирства лишаетесь звания, всех наград и приговариваетесь к трем годам дисциплинарного батальона. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Следующего…
У Вадима помутнело в глазах и он едва удержался на враз ослабевших ногах.
Три года… Столько война не продлится и уж, конечно, в штрафбате, так долго не живут.
Да именно в штрафбате, потому как дисциплинарные батальоны давно уже никто по-другому не называл. И задачи на этой войне они выполняли точно такие же как сто лет тому назад их предшественники.
Не успели вытолкать за дверь Вадима, как в зал суда вталкивали очередного подсудимого.
После суда всех осужденных на том же самом автозаке повезли на восток.
— Кажись все… на фронт почапали… — буркнул кто-то.
— А то… на фронте свежее пушечное мясо срочно требуется, — согласился еще один штрафник.
Вадим мысленно согласился. Видимо солдаты требовались крайне срочно. Иначе чем объяснить столь поспешное судилище, когда его можно было прессовать и прессовать, выбивая все новые и новые признания? Только тем что нужны солдаты. Китайцы продолжают рваться на запад и их можно остановить только большими жертвами. Вот они и есть те будущие жертвы, барашки на заклание богу войны.
Впрочем до фронта их не довезли. В Емельяново что в двадцати пяти километрах к западу от Красноярска штрафников высадили и загнали в натуральный загон обнесенного колючей проволокой и вышками по периметру.
В загоне уже топталось человек двести, а автозаки продолжали прибывать, выгружая все новых и новых штрафников. Большинство кучковалось возле костров. Партии штрафников под охраной рубили для этого неподалеку деревья.
— Оп-па! Знакомые все лица! — излишне радостно прозвучало над головой Куликова.
Вадим глянул вверх и действительно увидел смутно знакомую физиономию. Для более точной идентификации мешали синяки и отсутствие двух зубов в щербатой улыбке.
— Не узнаешь?
— Знакомо…
— Бурый!
— Верно, — кивнул Вадим.
Именно Бурый, мелкий бандит, чья-то не то левая, не то правая рука, за хорошую плату, по своим криминальным связям помог Вадиму перебраться в Казахстан.