Едва карета остановилась, я соскочил с жеребца и распахнул дверь. Внутри увидел до смерти перепуганную графиню, служанку, ребёнка и священника, который плеснул в меня обжигающим взглядом:
– Почему мы остановились?!
– Надо спрятаться, – обращаясь к Ирэн, сказал я. – Прошу простить, ваше сиятельство, но иного выхода у нас нет.
Несколько мгновений спустя мы углубились в чащу. Под ногами мягко пружинил мох, а дворянин, который шёл с нами, постоянно морщился и оглядывался назад. Да, он был прав в своих опасениях! В любой момент могла показаться погоня. Я трезво оценивал шансы наших защитников и понимал, что даже де Брег, обернись он зверем, едва ли сможет переломить исход этой стычки. Ещё утром, когда мы трапезничали, он сказал, что среди преследователей есть кто-то, обладающий колдовским даром. Иначе ему трудно объяснить всё происходящее. Я не знаю, что он имел в виду, но, судя по его хмурому виду, наши дела были плохи.
Да, мне было больно сознавать, что мой друг может погибнуть, но мы с ним знали, на что шли… Знали и были готовы умереть, если это потребуется. Что бы вы ни подумали, прочитав эти строки, но это не громкие слова, коими так любят блеснуть летописцы, описывающие чужие подвиги, военные походы и осады городов.
Мы прошли около сотни шагов, когда увидели скалу, покрытую зелёными прожилками мха. Между скальными обломками чернел зев прохода. Как оказалось, это вход в небольшой грот, где, пусть и без особых удобств, могли укрыться около десяти человек. Не знаю, сколько прошло времени, но, полагаю, не меньше получаса, прежде чем кавалер, который отправил карету по ложному следу и таким образом спас нас от преследователей, вдруг прислушался, самодовольно подкрутил усы и улыбнулся.
– Как славно всё обернулось!
– Славно?! – вытаращился я. – Вы сошли с ума?!
– Извольте помолчать, юноша! – оскалился мужчина и повернулся к графине. – Надеюсь, ваша светлость не затаит на меня обиды, но отныне вы мои пленники!
– Что?!!
Дворянин обнажил меч и презрительно скривился:
– Увы, господа! Надеюсь, мы обойдёмся без лишней крови? Мне бы не хотелось…
– Негоже, сын мой, угрожать оружием слуге Господа… – послышался голос священника. Даниэль Сагальский произнёс эти слова с таким искренним сожалением, что любой, даже самый закоренелый грешник устыдился бы своих деяний и тотчас покаялся. Вздохнув, святой отец покачал головой и добавил: – Грех это…
– Заткнитесь, святой отец!
– Опомнитесь, сын мой! – не унимался священник. – Вы и так напугали нас до смерти! Вспомните слова Господа нашего Иисуса Христа: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом и погибнут!»
– Пошёл ты к дьяволу, святоша! – прошипел кавалер. – Заткни пасть, пока я не перерезал тебе глотку!
– Отче, отпусти ему, ибо он не ведает, что творит…
– Что, рискнёшь броситься грудью на меч, церковник? Заткнись и моли Бога, чтобы я не передумал!
Я молча положил руку на эфес, но меня остановил священник. Он тяжело вздохнул, а затем быстро махнул рукой в сторону этого дворянина! Так быстро, что я даже не заметил этого движения. Дворянин жалобно крикнул и попытался отвернуться, прикрывая лицо рукой. Судя по всему, он ослеп! Как бы я ни был удивлён, но бросился вперёд и ударил его кулаком в скулу. Шевалье де Брег был прав – у незнакомцев, преподавших нам урок на улицах Баксвэра, было чему поучиться! Дворянин рухнул как подкошенный. Из его глаз катились слёзы.
– Соль и жгучий перец, – пояснил священник и развёл руками.
– Ну и дела, святой отец…
– Вяжите ему руки, Жак, – весьма благостным тоном сказал отец Даниэль и возвёл взгляд к небесам.
– Проще его убить!
– Нет, этот богохульник нужен мне живым. Хочу, чтобы он признал свой грех, покаялся, а затем своими ногами дошёл до костра или плахи.
– Как скажете, святой отец, – потирая кулак, ответил я.
Едва успел связать руки этого проходимца, как раздался испуганный возглас графини. Выхватив меч и обернувшись, увидел побелевшую от страха Ирэн, которая смотрела в чащу леса широко открытыми глазами. Послышалось ржание лошадей, которые вдруг рванули в сторону, исчезая в сумраке дубравы.
Проследив за взглядом графини, я почувствовал, что моё тело цепенеет от страха, а лицо покрывается мертвенно-холодным потом. Не дальше чем в ста шагах от нашего убежища среди вековых деревьев замелькали тени. Едва различимые на фоне дубовой рощи, они вдруг развернулись и двинулись в нашу сторону…
Господи!
Мерцающие призраки с каждым шагом обретали плоть, превращаясь в ужасных тварей. С боков свисали клочья свалявшейся шерсти, в оскаленных пастях блестели клыки, а глаза были подобны глазам слепого – бельма, горевшие адовым огнём. Эти создания разбегались в стороны, окружая и не оставляя нам шансов на спасение. Будь я трижды проклят, но мне показалось, что слышу отвратительный трупный запах, словно земля извергла упокоенных чудовищ!