Итак, от «фиксации» к «свидетельству», от «свидетельства» к «созданию мира» или «автопедагогике». Такова логика смены мотивации авторов дневника. Однако множество случаев не подпадают под эту схему; один из самых неуловимых и двусмысленных - колоссальный дневник Михаила Кузмина. Он охватывает гигантский промежуток времени (по крайней мере, то, что дошло до нас) - с 22 августа 1905 года до 31 декабря 1934-го - с неизбежными для такого срока и столь неспокойной эпохи пробелами. О дневнике Кузмина написано много; чтобы не повторяться, обращу внимание лишь на одно обстоятельство. Это очень двусмысленный текст, прежде всего - по авторскому намерению. Внешне он походит на обычную фиксацию (сам Кузмин писал: «...мой дневник чисто реальный, мелочной и личный»), только сильнее обычного эмоционально окрашенную. Однако, на самом деле, он - по крайней мере в 1905-1906 годах - выполнял совершенно иную функцию: жизнестроительную. Кузмин читал свой дневник друзьям-«гафизитам» (а до этого Чичерину) и тем самым подстегивал оформление гомосексуальной субкультурной группы. Богемная жизнь фиксировалась в дневниковых записях, которые, будучи обнародованными, питали формирующиеся модели сексуального и культурного поведения. Не то чтобы Кузмин не различал «жизни» и «искусства»; наоборот, для него, кроме искусства, по-настоящему ничего не существовало, только оно было онтологичным, а «жизнь» занимала скромное место где-то на задворках. Он лишь холодно усмехался на упреки в «скуке, тесноте и мелочности» своего дневника: «Разве я должен жить так, чтобы дневник был интересен? Какой вздор». Дневник интересен сам по себе, безо всякой жизни, наоборот, с его помощью жизнь можно сделать «интересней», «легче», он может придать ей крылья, сделать фактом искусства.
А факт искусства, рукопись, можно продать, что Кузмин безуспешно и пытался сделать в 1918-1921 годах, пока в 1933-м дневник не купил Гослитмузей. Так по-деловому относятся к завершенной вещи, товару, а не к интимнейшим записям; это ещё раз доказывает, что с определённой точки зрения автор видел в дневнике такой же текст, как и его стихи или проза. Все они, как минимум, равноценны для Кузмина: дневник - не «поставщик» набросков и мыслей для «высокой литературы»; скорее он - комментарий к стихам и прозе, но не следует забывать, что стихи с прозой Кузмина тоже есть комментарий к его дневнику.
Дневник Кузмина можно считать предтечей современных электронных дневников. Существующая в Интернете система LiveJournal (LJ) (4) даёт возможность её пользователю не только вести дневник, открывая его для всех желающих, не только получать отклики на свои записи и отвечать на них, но и формировать приватное сообщество, выстраивая из великого множества LJ-стов дневниковую линию своих «друзей» (то есть тех пользователей, кто кажется наиболее близким или интересным). Дальше больше: в LJ постоянно обсуждается, кто кого прибавил себе в этот самый список «друзей», а кого - удалил и почему. Вспыхивают конфликты, копятся обиды и проч. В конце концов, формируются сообщества дневников по интересам: порно, Кортасар, водка, черносотенная публицистика, эксгибиционизм - все, что угодно, может найти приверженцев в LJ. Ещё важная деталь: пользователь LJ может выступать под своим именем, а может и замаскироваться, создать виртуальный персонаж, с соответствующей биографией, перечнем интересов, стилем. Иными словами, возможности «дневника» как жанра в LJ почти бесконечны.
Тем прискорбнее и поучительнее провал всей этой затеи. Чтение чужих LJ заставляет вспомнить слова Сартра: «ад - это другие». Именно не «другой», а «другие»; ежедневный поток записей - с некоторыми исключениями - невообразимо скучен. Иногда возникает ощущение, что всё это сочинили несколько ловких молодых людей, недостаточно талантливых, чтобы вообразить каких-то других авторов, кроме себя, со своим стилем, своими любимыми книжками, группами, напитками, шутками, политическими взглядами и эмоциями. Что же до двойников и виртуальных персонажей, то все они - под другими именами - просто дублируют своих создателей. Литераторы запросто вывешивают в своих дневниках новые сочинения, фрагменты из неоконченного или просто занимаются саморекламой. Наиболее искушённые пытаются следовать известным литературным примерам, но и это не совсем выходит, ибо сам материал сопротивляется, и уникальной интонации - того, что делает незабываемым чтением дневники Блока или Сартра, - не уловишь. По моим скромным наблюдениям, многие из самых интересных LJ уже закрыты авторами.