Жизнь Босха, подобно жизни любого более или менее образованного европейца того времени, прошла под знаком Великих географических открытий. Речь идет не столько об изменениях на карте мира или о появлении новых экзотических товаров, сколько о том, что открытие новых континентов в результате экспедиций Колумба, Васко да Гама и Магеллана произвело в сознании их современников глубокие изменения психологического и мировоззренческого характера. Пока Европа расставалась с «осенью Средневековья» (такое определение европейской культуре XIV–XV столетий дал нидерландский историк и философ И. Хёйзинга) или переживала эйфорию от освоения ценностей гуманистической культуры, открытие новых континентов неизбежно наводило на мысль, что мир гораздо больше, чем это считалось прежде, и населен другими, совсем не похожими на европейцев людьми, и за несколько недель корабли могут доплыть к отдаленным, никому еще не известным землям. Расширение внешнего мира, как следствие, приглашало «приоткрыть дверь» и в другую сторону, доступную не крохотным группам смельчаков-первопроходцев, но абсолютно всем, – в мир собственной души, в ее потаенные глубины. Неожиданно все пространственные представления о макрокосме подверглись пересмотру, и так же внезапно под вопрос была поставлена незыблемость границ внутреннего мира человека, микрокосма.
Период от открытия Америки (1492) до начала Реформации (1517) – один из самых ярких и богатых событиями в истории Европы. Мир стремительно расширился благодаря географическим открытиям, но одновременно и сузился: появление печатного станка открыло новую эру в передаче информации. Восприятие мира резко усложнилось, и в ситуации глубокого кризиса средневекового миропонимания представители науки и художники активно пытались найти новую точку духовной опоры. Ценности гуманизма, основанные на наследии классической античности и в XV веке казавшиеся незыблемыми, к началу XVI века, перед лицом надвигавшихся религиозных, социальных и политических потрясений, были поколеблены. Иным, более сложным предстал и мир художественных форм античности, когда в 1506 году в Риме была найдена знаменитая эллинистическая скульптурная композиция «Лаокоон» (ок. 50 года до н. э., Музеи Ватикана), открывшая новый образ античного искусства, исполненный страстной динамики и драматизма. К северу от Альп, в Германии, два первых десятилетия XVI века стали временем краткого расцвета Возрождения: в немецком искусстве того времени переплелись последние отголоски изящного стиля интернациональной готики и эмпирически точная детализация нидерландской живописной школы, монументальный пафос итальянского Ренессанса и трезвый практицизм в сочетании со страстной эмоциональностью, отличавшие художественное мышление германских мастеров. Творчество Босха каким-то парадоксальным образом находится и внутри эпохи, преломляя все ее противоречия, страхи, сомнения и душевные порывы, и вне ее, раскрывая перед зрителем вневременные духовные истины.
Среди причудливых созданий, населяющих фантастические композиции Босха, особое место занимают животные: и экзотические, вроде слонов и жирафов, и другие, более привычные северянину-европейцу животные – постоянные персонажи народных преданий и сказок. В Средние века не забывали и о многоликом мире чудовищ: с языческими монстрами – лернейской гидрой и Минотавром сравнивали еретиков. Образы животных у Босха предполагают возможность символической интерпретации, уводящей к истокам христианского восприятия природы. Одно из самых излюбленных сочинений Средневековья, примерно с XII века, – это бестиарий, трактат о зверях и их символическом значении. Их авторы уподобляли тварей образам и понятиям религии и морали, расшифровывая их, как иероглифы. Вслед за библейским разграничением «чистых» и «нечистых» существ, бестиаристы противопоставляли животных, символизировавших Христа (орел, феникс, пеликан), тварям, вызывавшим ассоциации с образом дьявола (жаба, обезьяна). Природа воспринималась как арена постоянной борьбы добрых и злых сил, и Босх лишь расширил поле этой непрерывной битвы, перенеся ее в необъятное пространство человеческой души. Средневековая мысль билась над раскрытием взаимосвязи между миром телесным и миром духовным, что у Босха приняло форму образов ярких и живых, поражающих воображение своей наглядностью. Бестиарий учил рассуждать о вещах путем аналогий, а это, по сути, близко художественному мышлению, оперирующему образами.