- Ближе к утру сюда заглядывали Финн и По, - сообщает Бен, одеваясь. – Ночью на базе выла тревожная сирена, наверно поэтому они искали тебя.
Приглушённый солнечный свет проникает из ангара в кабину пилота. Бледная мускулистая спина Бена скрывается за серой мешковатой робой.
- И что они сказали? – Рей не может попасть рукой в рукав туники, её силуэт в Силе излучает недовольство.
- Я притворился спящим, как раз, чтобы с ними не говорить.
- И что они видели?
- Я думаю, всё, чтобы сделать однозначные выводы. Например, тебя, спящую на моей груди. Твою голую спину, - Бен произносит это весьма самодовольно.
- То, что мы спим вместе, ничего не значит. Мы просто любовники, - заверяет его Рей.
- Конечно. Расскажи это своему ревнивому другу, - отвечает Бен и выходит из рубки. Рей слышит, как в коридорах взрываются светодиодные лампы, не выдерживающие его Силы.
- Ух ты, какая крутая штука, - Финн стоит в ангаре и крутит в руках новую лазерную винтовку По. - И как хорошо лежит в руке!
- Осторожно, Финн, она неисправна, лучше бы вообще её не трогать… - пытается предостеречь его По.
Неподалёку появляется Рей и машет мужчинам рукой. Финн машет ей в ответ рукой, держащей винтовку. По пытается убедить его положить неисправный агрегат на место, но слишком поздно – Финн задевает пальцем спусковую кнопку, и сноп ярких красных искр вырывается вглубь ангара.
Финн и По в ужасе замирают, смотря туда, куда улетел заряд винтовки.
На противоположной от алой стрелы стороне стоит Рей, обездвиженная страхом. Заряд, потрескивая, висит в воздухе в тридцати сантиметрах от её груди.
Сначала мужчины думают, что заряд остановила с помощью Силы сама Рей – ровно до того момента, как Бен Соло, стоящий недалеко от них, вскидывает руку. Он постепенно краснеет настолько, что розовая полоса шрама начинает казаться самым бледным пятном на его лице, пальцы начинают дрожать - сначала мелко, а затем разбиваются крупной дрожью.
- Рей, - почти неслышно выдыхает он. Ему всё труднее удерживать выстрел на месте, но Рей всё не движется, скованная страхом, и Бен опускает голову, изо всех сил пытаясь не отпустить. Как же страшно, когда жизнь важного тебе человека зависит лишь от того, сможешь ли ты удержать.
Финн приходит в себя первым. Он подлетает к девушке, резким движением сгребает её в охапку и оттаскивает прочь.
Бен разжимает хватку, покачиваясь. Бластерный залп устремляется вперёд, разнося в щепки один из новеньких «Икс-вингов».
Бен понимает, что увиденное По и Финном натолкнёт их на определённые мысли – из обрывков воспоминаний Рей он помнит, что они видели, как выстрелы останавливал силой мысли Кайло Рен. Да что там По – всю базу Сопротивления это натолкнёт на мысли.
- Она того стоила, - шепчет он, пока дрожь в руке и Силе всё никак не соглашается уняться.
Рей очень зла. Бен чувствует это, поэтому с крайне беспристрастным видом выслушивает её тираду, стискивая в руке электроотвёртку.
- Поверить не могу, что из-за тебя мне пришлось залезть им в головы! – говорит она.
Кончики губ Бена совсем чуть-чуть приподнимаются в улыбке. Она заставила По и Финна забыть случай с винтовкой, хотя раньше никогда не пробовала свои силы на друзьях. Это значит, что он для неё важен. Что ради него она готова поступиться своими принципами. – Как ты вообще смог?
- Я видел в твоих мыслях, как ты училась призывать Силу. Просто взял твои воспоминания и попробовал так же, - отвечает мужчина бесцветно. – Это полезный навык. И, как видишь, я всё ещё не перебил всю базу Сопротивления. И не собираюсь, если тебя гложут сомнения. Я здесь ради тебя. Потому что только ты в моей жизни - настоящая. Только ты имеешь значение.
Девушка испытывает смешанные чувства от этого заявления.
- Я – падаван. Нет эмоций – есть лишь покой. Нет страсти – есть лишь ясность мыслей.
- Джедайский бред, - фыркает Бен, отводя взгляд.
- У нас нет будущего, - говорит внезапно Бен, пока обнажённая девушка лежит у него на груди в кабине «Сокола Тысячелетия».
- Ну да, - соглашается она. Бен старается быть невидимым, она - всегда на виду. Он – отступник и убийца, она – падаван и надежда галактики. Они не могут никому рассказать о том, что происходит между ними двоими и Силой. Даже не могут рассказать о том, с кем проводят свои ночи. – Да и нет ничего такого, из чего это будущее могло бы получиться. Мы просто любовники.
- Угу, - мрачно мычит Бен.
- А ты хотел бы быть кем-то большим?
Внутри Бена всё кричит. О, как бы он хотел сейчас быть в ней, чтобы она чувствовала все его мысли и чувства, чтобы закричать ей беззвучно в голову о том, кем он на самом деле хотел бы для неё быть… Но сейчас они не связаны, и она не слышит его мыслей, поэтому он молчит. Словами он вряд ли сможет это передать.
Бен задирает голову, так что Рей, лежащей на его груди, теперь видно только его белоснежную шею и кадык, возвышающийся на ней джаккуанским песчаным барханом. Повинуясь силе притяжения, слёзы стекают из уголков глаз по его вискам и теряются где-то в волосах.
- Я никогда не смогу простить Кайло Рену Хана Соло, - говорит Рей, сворачиваясь калачиком на груди Бена, чтобы избежать соблазна посмотреть ему в лицо.
Бен горько усмехается:
- Тогда у нас с тобой много общего. Я тоже никогда не смогу ему этого простить.
Рей молчит и чувствует, как Бена под ней несколько раз сотрясает судорога. Как бешено колотится его сердце. Как громко свистит воздух, когда он втягивает его с усилием через нос, стараясь усмирить сбившееся дыхание. Рей размышляет о том, смог бы Кайло Рен так давиться беззвучными рыданиями от осознания всей безнадёжности своих привязанностей, всей непреодолимости жажды обладания, принадлежности. К Хану Соло. К ней. Нет, Кайло Рен точно не смог бы так. И Бен – точно не Кайло Рен. И теперь Рей отчётливо понимает, что Бен никогда не смог бы стать джедаем - каждая клетка его тела кричит: «Покой – это ложь! Есть лишь страсть!».
А она сама? Сможет ли она однажды стать джедаем? Отвергнуть привязанности как ненужный балласт, погружающий в скорби, а через них – в тёмную сторону Силы? Она всегда так отчаянно хотела принадлежать кому-то, она так легко привязывается к людям… И Бен нуждается в ней вовсе не из-за её Силы, как Сопротивление, или из-за секса – нет, он нуждается именно в ней самой из-за своей собственной неполноценности, надломленности. И она сама – такая же надломленная и неполноценная без него.
- Для начала, - начинает она говорить, когда чувствует, что дыхание и пульс Бена под ней пришли в норму, - мой больше-чем-просто-любовник должен перестать быть таким эгоистом. Если мы собираемся продолжать делать то, что мы делаем, тебе стоит научиться прислушиваться к моим ощущениям тоже.
- Хорошо, - говорит Бен тихо и немного в нос.
- И поцелуи. Хочу, чтобы ты целовал меня.