-- Молятся вот так, -- служитель сложил три пальца и стал их показывать Игнату. Таким же образом они были сложены у Игната -- ими Игнат держал свечку. Сию азбуку Игнат знал с довоенного времени.
-- Я хочу быть со свечой, -- ответил Игнат, он помнил, как в разные времена в руке держал свечу сам, его близкие и люди духовного мира.
-- Я здесь священник и правила здесь устанавливаю я! -- разозлился священнослужитель.
-- Вы считаете себя выше Бога? -- спросил Игнат.
-- Нет, не считаю. Но молиться будут здесь, как говорю я. Иди, иди к своему Кириллу.
-- Я был в Александро - Невской лавре, -- мысль Игнат не закончил, потому что сразу услышал:
-- Вот и поезжай в свою Александро-Невскую Лавру.
Игнат сразу вспомнил случай в Ленинграде...
Тогда он хотел получить благословение на написание книги художественной литературы. Тема затрагивала вопросы, которые могли коснуться в какой-то мере и морали церкви, так казалось Игнату. Поэтому в ответчики с собой за компанию Игнат решил взять и божьего служителя. Сестра сразу посоветовала:
-- Зачем искать далеко? Иди в ближайший храм, он около училища им. Фрунзе. Подойди к батюшке он тебя и благословит. Ты же помнишь это место.
Место расположения Высшего Военно-Морского Училища имени М.В. Фрунзе на Васильевском острове Северной столицы Игнат знал хорошо, припомнил и рядом стоящую церковь...
В церкви шла проповедь. Игнат подошёл к священнослужителю и остановился. Взглянув на Игната, батюшка сразу же спросил:
-- Что ты хочешь?
Игнат попросил:
-- Благословите, святой отец, на написание книги художественной литературы.
Священнослужитель сразу же прекратил свою проповедь, радостно обратился к своей пастве, к Игнату грозно:
-- А ты знаешь, как умер Гоголь? Может быть, судьба Достоевского тебе неизвестна? Других тоже тебе мало?
Игнат молчал... Думал: "А как же Коперник, Джордано Бруно, другие великие светила науки, кто стал жертвами отдельных лиц церковного мракобесия?"
Глядя на Игната, обращаясь к прихожанам, священник продолжил:
-- Тогда расскажу вам притчу, слушайте, прихожане:
Попали в преисподнюю разбойник-убийца и начинающий писатель .Перед ними награда за их пройденный путь -- горели два костра под чанами. Под одним костёр небольшой. только разгорался, а под вторым чаном бушевало пламя, и кипящая в нём вода бурлила и выскакивала через край.
Убийцу сразу бросили в бушующий кипящий чан. Его душераздирающие вопли
говорили о невыносимых вечных муках разбойника.
Писателя усадили в греющийся чан. Сначала писателю было даже приятно -- руками обмывал тело, но потом... Пламя разгорелось, вода забурлила. Крики возвестили, что его творческие дела соизмеримы с поступками разбойника.
Игнат не стал слушать дальше проповедника, повернулся, пошёл к выходу.
Дома, обращаясь к сестре, спросил:
-- Куда ты меня послала?! Что-то не то говорят ваши святые отцы.
Выслушав его рассказ, домочадцы заметили и посоветовали: -- Есть-есть у нас такой батюшка, Андреем называется. Другие?... Поезжай в церковь на улице Пестеля. Там настоятелем служит всеми уважаемый учёный Богослов -- отец Николай, родной брат Кирилла. Он поможет.
Приехав в храм к отцу Николаю, от служителей Игнат узнал, что святой настоятель серьёзно болен и появляется редко, только чтобы помочь самым нуждающимся в Божьей помощи. Женщина посоветовала обратиться в Александро-Невскую лавру к теологам иеромонахам братьям Кириллу и Мефодию.
Созвонившись с Александро-Невской лаврой, сестра вместе с Игнатом в назначенное время встретились с братьями иеромонахами. Выслушав повествование Игната, иеромонахи благословили написание книги, напоследок сказали:
-- Среди нас встречаются всякие. Мы люди, как все. Обижаться нельзя.
Вспомнив этот эпизод, Игнат заметил служителю церкви Георгия Победоносца:
-- Я разговаривал в Александро-Невской Лавре с иеромонахами. Почтенные учёные говорили, что среди вас есть разные, потому что вы тоже люди.
Слова Игната вывели настоятеля храма Георгия Победоносца из себя:
-- Вот и поезжай в Александро-Невскую Лавру. Там и молись!
-- Я молюсь здесь, -- сказал Игнат. Он вспомнил, как заходил сюда с товарищем, дизайнером СКБ-13 Аркадием Васильевым, тогда здесь располагался жилой дом, и здесь была квартира художника.
-- Молись дома, как хочешь, здесь будешь молиться, как скажу я.
-- Идите и занимайтесь своим делом, -- чтобы избавиться от очередного выслушивания бреда, проговорил Игнат.
Увидев нежелание Игната покидать церковь, служитель церкви Георгия Победоносца закричал:
-- Уходи! Вон сатана!
-- Занимайтесь своим делом и не лезьте в чужие дела. Ещё неизвестно, кто из нас больше Сатана, -- проговорил вслед удаляющемуся человеку Игнат. Помолился до конца.
Возвращаясь из церкви, перед глазами увидел другой мир, духовный без правил. Священники занимались теневой экономикой, торговлей старых иномарок и другим прибыльным делом. Как делился их доход, было понятным только Богу.
Из явившихся эпизодических сцен, разговоров глазам сразу же открылось заброшенное идеологическое пространство, которое поглощалось и растаскивалось алчными людьми. Сразу понял, как выковывался, приближался к своей идеологии и приобрёл свой политический облик киевский раскольник Филарет. Он так же проповедывал: "Это наше, Украина -- цэ Европа, слава Украине." Глупость человеческая или необразованность, незнание Божьих азов в науках убивали Игната, не мог сообразить, как целый народ в наше просвящённое время не знает, что Украина на географической карте находится в Европе и доказательств для этого не требуется, тем более при этом злобными утверждениями нагнетался на века неразрешимый конфликт.
Игнат только попытался понять с какого времени память стала полниться сумбуром воспоминаний. В голове сразу же завертелся и не пропадал затронувший эпизод. К Игнату в тревожное время забежал школьный товарищ Евгений и сообщил очередную новость:
-- Американцы опять бомбили Белград.
Игнат воспринял это сообщение как само собою разумеющееся:
-- Чтобы покорить Европу, будешь бомбить любого, не только Югославию.
-- Где же ООН, где Россия? Это же наш народ, -- пытался понять Евгений, разобраться в несуразице происходящего.
-- ООН в США, а той России уже нет, -- напомнил Игнат случившееся с его страной при новом разделе мира.
-- Америка же самая демократическая страна, не по собственной же инициативе она занимается разбоем, -- засомневался Евгений в заложенных окружающими в Америку идеологическим ценностям.
-- Никогда Америка демократической страной не была. Населили её убийцами и работорговцами. Заменили неграми непокорный народ индейцев, для чего пришлось применить геноцид. Правили ружьём и кнутом. Чтобы повелевать, другого не приемлют, -- констатировал Игнат раскол на земле.
-- Неужели ООН даст погибнуть такой стране как Югославия? -- в душе надеялся на чудо Евгений.
Игнат в этот момент видел, как более сильные страны диктовали свою волю другим. Наглядно видел, как пропадают страны и народы.
Мировое правительство действовало, наступала ползучая контрреволюция. Времена Че Гевары, Даниеля Ортего, Сальвадора Альендэ превращались общими усилиями алчных недальновидных людей в недоразумение уходящей эпохи, утопию отдельных интеллектуалов. Общечеловеческие ценности заменялись мошенничеством и отъявленным воровством общенационального богатства. Эпоха, у которой отняли рычаги управления, превратилась в насмешку над здравым смыслом. На арену выползали проститутки, как олицетворение существующей власти и порядка. Поэтому с товарищем соглашаться не хотел:
-- Чтобы организация действовала, нужно её наделить правовыми силовыми структурами, которые должны иметь достаточную оснащённость для стабилизации в экстренных случаях любых ситуаций на земном шаре.
-- Голубые каски себя изжили. Вон Америка защищает интересы своих граждан по всему земному шару. Куда ни кинь, от неё всё клин. Продавшаяся ей старушка Европа тоже тявкает ей в унисон, как моська, -- говорил Евгений. Чувствовалось, что европейский разлад, вмешательство для разбоя в чужие дела ему порядком надоело. Потом пояснил мысль: -- Застой и деградация.