- Маша? – переспрашиваю я. – Маша… Что-то я не припомню такой. Лет-то ей сколько?
- Пятнадцать, - подумав, сообщает Игореха. Понятно, что в его представлении это уже зрелая женщина.
- Да ты что! Она же старуха! – прихожу я в ужас.
- Старуха? Почему старуха? – недоумевает внук.
- Ну как же… Тебе вот сколько?
- Ну, четыре года и… и восемь месяцев, - помолчав и подсчитав, видимо, на пальцах, вехи своего долгого пути, говорит Игорь.
- Вот! – торжествую я. – Она же почти в три раза старше тебя. Ты только подумай – в три!
- Ну и что! – все еще упирается внук.
- Да как ну и что! – возмущаюсь я. - Это сегодня тебе четыре года и восемь месяцев. А когда будет, скажем, тридцать, мы снова умножаем эту цифру на три – не забывай, что она в три раза старше тебя! - и получаем… Ну, сколько мы получаем?
Игорь сопит, пыхтит на том конце провода, пытаясь самостоятельно провести это пока довольно сложный для него математический подсчет, и сдается:
- Сам скажи, сколько?
- Девяносто! – трагическим шепотом сообщаю я ему. – Девяносто! Она же будет уже глубокой старухой, а ты все еще молодой. Ста-ру-ха!
Игорь помолчал, пережевывая информацию, и пошел на попятную.
- Ладно, деда, я разженюсь, - неохотно пообещал он мне. И мы перевели разговор на другую, более нейтральную тему. Я же остался доволен тем, что отбил желание у внука жениться в столь раннем возрасте, да еще на особе втрое старшего него. Это пусть всякие там «звезды» женятся на старухах. А мы люди нормальные, независимые, и жена у нас с Игорехой будет ровесницей и красавицей!
Ну, а на следующий день произошло то, что произошло. Когда сноха стала будить Игорька, он сказал ей:
-Уйди, старуха, я сам встану…
Потом обозвал старухой свою бабку по маминой линии, прабабку, и даже деда Вову тоже назвал старухой.
Вот жду его звонка. Будем разбираться, кого можно назвать старухой, а кого-нет. Он парень сообразительный, должен понять…
Червячок Петя
Я тут впервые внука своего на рыбалку вывез. Ну, приехали мы на озерко мое любимое. Я пока машину в тенечек ставил, внучок тем временем на берегу играл, что-то там выкапывал, закапывал.
Ну, вот, все приготовления вроде закончил, удочки размотал, говорю внуку:
- Игореша, неси-ка мне ту банку, с червячками которая.
- Щас, деда! – говорит. И бегом ко мне.
Я заглянул в банку – а там червей штук с пяток всего осталось.
- А где остальные? – спрашиваю.
- Ушли погулять, - отвечает.
Вот чертенок! Это же он с наживкой моей игрался!
«Ай, ладно! – думаю. - Можно и на пяток червей неплохо поймать».
- Ну-ка, – говорю, – дай мне одного из них.
Игорешка выудил из банки самого жирного червя.
- Вот, - говорит, - деда, познакомься, это Петя.
Я удочку уронил.
- Какой еще, – говорю, - Петя?
- Да вот же, – сует мне руку с извивающимся червяком внучек. – Скажи ему: здравствуй, Петя!
- Здорово, Петя! – машинально поприветствовал я червяка.
Взял его. И уже не знаю, что с ним делать. Был бы просто червяк – все понятно. А тут – Петя…
- И что ты с ним будешь делать? – спрашивает внучек.
- Ну, на крючок его насажу, и в воду закину.
- Петю? На крючок?! – вытаращил на меня глаза Игорешка. – Но ему же больно будет.
- Будет, - вынужден был я признаться. – Но немножко.
И тут внучек выхватил у меня из руки червя.
- Нет, деда! – сказал он очень решительно. – Не дам я тебе Петю колоть крючком.
И неумело замахнувшись, кинул червяка Петю подальше в траву. Петя, не будь дураком, немедля уполз.
- Ну, дай же мне кого-нибудь другого, - взмолился я. – Того, с кем еще не успел познакомиться.
Но внучек уже вытряхивал из банки и оставшихся червяков.
- Деда, - сказал он. – Я их тоже знаю. Их зовут Гриша, Коля, Паша и… И Маша.
Так и пропала наша рыбалка. Но я почему-то не расстроился…
По грибы
Грибы у нас пошли. Ну и мы пошли по грибы. С внуком. Он впереди чешет – кусты только потрескивают.
- Деда! – кричит. - Я гриб нашел!
- Нет, Игореша, - говорю. – Этот гриб плохой.
Конечно, поганка тут же получила сандалем.
- Стой! – кричу. - А вот этот не бей.
- Почему? – внук опустил ногу. - Он же тоже поганка. Такой же белый.
- Не, белый вон тот, под кустиком, - поясняю. - А этот груздь называется. Так что в корзинку его. И белый тоже возьмем.
- Деда, да какой он же он белый? – сорвав коренастый боровик гриб, вертит его в руке наследник. - У него вон шляпка какая темная.
- Ну, белый – потому что… потому что благородный, - просвещаю я Игоря. - Как белогвардейцы в свое время. Их еще звали вашими благородиями.
И тут же последовал следующий вопрос:
- Деда, а кто такие белые гвардейцы?
Это я зря такую тему поднял. Поэтому отмахиваюсь:
- Да ну их! Тем более что мы с тобой, внучек, происходим из красных.
- Вот из таких, что ли? – кричит довольно внук, показывая на мухомор.
- Не, внучек, этому тоже поддай пенделя своим сандалем! Потому что это мухомор. Хотя не надо! Раз он вырос, значит, для чего-то все же нужен.
- О-о, какой важный! – радостно кричит Игорь уже с соседней полянки. Так, чего он там еще нашел?
- Так это же обабок! – радуюсь я. – Хороший гриб!
- Как, как? – переспрашивает Игореха. – О- ба-бок? Почему – о бабок? А! Понял - он о бабок трется!
Игорь заливисто смеется, довольный своим умозаключением. Да, я бы до этого не додумался.
- Ну, ты и скажешь, внучек! – пожурил я его. – Это, между нами, я когда-то о бабок терся. А сейчас так, даже прислониться нет сил.
А внук меня уже и не слышит, ломанулся в самую чащу леса и звонко кричит оттуда:
- Ой, деда, глянь, какая смешная толпа грибочков! Друг по дружке на пенек лезут!
Так, добытчик наш, похоже, опят нашел! Надо срочно ковылять к нему, пока не распинал все. Точно: на старой замшелом пне тесно жмется друг к дружке разудалая компания опят. Люблю я эти грибочки – сухие, чистенькие, и всегда оптом растут.
- Во, молодец! – довольно бормочу, я вынимая из кармана перочинный нож. – Эти дружные ребята называются опята! Запомнил? Дай-ка я их аккуратненько ножичком срежу, и в корзину.
Нет, не угнаться мне за этим неугомонным пацаном! Опять на весь лес раздается его ликующий голос:
- Деда, а этот брать? Фу, какой склизкий! У него что, насморк?
- Фу, внучек, подожди, я передохну маленько… - отдуваюсь я, шлепаясь пятой точкой прямо на траву у найденного Игорешкой гриба. - О, это хороший гриб! Масленок называется, Он и должен быть немного скользким. А вот тебя, паря, вижу, насморк начинается, ходишь вон, сам на грибы из носа капаешь…. Ба, а вот и сморчок! Вроде не его сезон, а вот торчит тут. И его в корзинку!
Где-то неподалеку строчит короткими очередями дятел, задумчиво кукует кукушка. Хорошо!
Игорь широко зевает:
- Деда, я что-то спать хочу. Пошли домой, а? Вон и корзина у нас уже полная, и в кепку ты уже напихал грибов.
Понятно - наглотался парень килсорода! У меня во всем теле тоже приятная истома.
- Вот я старый гриб! – хлопаю я себя по коленям и с кряхтеньем начинаю привставать с земли. – Так увлекся этой тихой охотой, что совсем внука своего загонял. Ну, пошли скорее домой, хватит блукать по лесу.
- Деда, как ты себя назвал? Что ли, ты тоже гриб?
Внук бежит по тропинке уже впереди меня, причем задом наперед.
- Ох, внучек, гриб! – сокрушенно подтверждаю я . - А ведь был орел! Ну, полетели! А то бабуля заждалась нас...
И мы «полетели» на дачу, где нас уже ждала бабуля: неугомонный Игорь, сверкая
отполированными подошвами сандалий, галопом во все лопатки, я легкой иноходью, перемежаемой дряблой рысью…
Эх, а ведь были и мы рысаками!
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/