Пока он говорил, я оглядела зал и увидела, что присутствующие с искренним интересом внимают Джо и по меньшей мере несколько человек согласно кивают. Когда он закончил свою двадцатиминутную речь, я почувствовала прилив гордости. Джо откровенно высказывал свое мнение, поскольку мы верили, что правда на нашей стороне. Эта вера даст нам силы в еще более суровые времена, которые вот-вот наступят.
Глава 12
Держи удар!
Когда на смену безрадостному лету 2004 года наступила осень и малыши пошли в детский сад, нам с Джо стало ясно, что наш некогда крепкий и счастливый брак, который лично я всегда считала самым щедрым подарком судьбы, трещит по всем швам. Иногда мне даже становилось страшно. По злой иронии мой отпуск лишь осложнил и без того напряженные отношения, потому что теперь мы с мужем много времени проводили дома, постоянно путаясь друг у друга под ногами. В первые дни после того, как произошла утечка, Джо вел себя очень благородно: он, как мог, защищал мою честь и достоинство и всячески отстаивал секретность моего статуса (я нашла тому подтверждение в отчетах ЦРУ), а еще часто повторял, что любит меня и счастлив со мной. События минувшего лета стали для него суровым испытанием, и он полагал, что в сложившихся обстоятельствах вправе рассчитывать на меня, а я, по его мнению, не сумела его поддержать.
Джо разобиделся, потому что я не встала грудью на его защиту. Я, как и он, чувствовала собственное бессилие и негодовала оттого, что у нас связаны руки и мы не можем опровергнуть нелепые наветы врагов. Джо отлично знал, что сотрудникам ЦРУ нельзя делать какие бы то ни было заявления в средствах массовой информации. Выступив с открытым опровержением, я лишилась бы работы в Управлении, впрочем, моего мужа это не смущало. Он знал лишь одно: ему нужна помощь, а я бездействую, и все мои отговорки в пользу бедных вроде «не обращай внимания», «переживем» или «это же обычное словоблудие правых политиканов» лишь действовали ему на нервы. Сложилась странная ситуация: мы оба попали в переплет, но переживали по-разному. Со стороны трудно представить, через что нам довелось пройти.
Взаимные упреки то и дело приводили к размолвкам, а те быстро перерастали в полномасштабные ссоры. Вскоре мы уже не могли нормально разговаривать друг с другом. Безобидное замечание коробило, пустяковая просьба выводила из себя. У меня и раньше не особо получалось «разложить проблемы по полочкам», а сейчас я просто не знала, куда деться, и чувствовала себя самой несчастной в мире. Думаю, Джо страдал не меньше. И хотя я отдавала себе отчет в том, что муж срывает зло на мне от безысходности, легче от этого не становилось. Постоянные ссоры, несправедливые обвинения, обидные слова усугубляли и без того тяжелое положение, неумолимо приближая крах наших отношений. В спорах Джо был непобедим: я всегда оказывалась в проигрыше, потому что даже не могла толком сформулировать свою точку зрения, — захлестывали эмоции. В конце концов мы почти прекратили общаться: стало очевидно, что наш брак под угрозой. Мы отдалились друг от друга, и каждый теперь планировал свою дальнейшую жизнь отдельно.
Развязка наступила внезапно. Ясным и ветреным октябрьским днем мы сидели на террасе и размышляли, как спасти наш брак. Обвиняя друг друга в притворстве, мы оба отказывались верить в возможность окончательного разрыва, ведь эти отношения, пусть сложные и запутанные, были очень важны для нас обоих. Мы причиняли друг другу такую боль, какую могут причинить лишь самые близкие люди. Исчерпав все мучительные темы и достигнув, как мне казалось, глубин отчаяния, мы в итоге решили, что сдаваться пока рано. Никто из нас не хотел окончательного разрыва. Мы слишком много вложили в этот брак и должны за него бороться — друг с другом и с нашими общими врагами. Разговор близился к завершению, и мне думалось, что худшее уже позади, когда Джо вдруг внимательно посмотрел на меня и спросил: