— Короче, пошли их всех куда подальше! Возвращайся на работу и держи хвост пистолетом — пусть враги сами тебя боятся!
Я поняла, что мой собеседник прав. В этой игре у меня действительно еще остались кое-какие козыри, и с моей стороны было бы глупо сдаться ХХХХХХХХХХХХХХХХХ. Неужели я должна уйти ХХХХХХХ только потому, что мое присутствие кому-то осложняет жизнь? В тот момент я поверила в себя: грубоватый совет оказался как раз тем, чего мне не хватало.
Близился ноябрь, а вместе с ним и завершение президентской предвыборной кампании. В октябре Джо оказался совсем не у дел: большую часть времени он проводил дома, потому что выступать с докладами ему больше не предлагали — лишь изредка приглашали на встречи со старшеклассниками или студентами местных колледжей. Наша коллекция кофейных кружек медленно пополнялась. В последние недели перед выборами нападки правых на Керри участились и ужесточились. После той травли, которую они устроили Джо минувшим летом, их средства борьбы были нам хорошо известны. На этот раз республиканцы опять разыграли все как по нотам: сперва Керри и его сторонники даже не обратили внимания на развернувшуюся сразу после съезда Демократической партии активную деятельность движения «Моряки-ветераны за правду», а когда угрозу заметили, оказалось уже слишком поздно. Правые нанесли удар по самому святому: они заставили народ усомниться в статусе Керри как ветерана вьетнамской войны, не боявшегося в свое время говорить правду о ее ужасающей несправедливости и критиковать правительство. В конце концов дошло до того, что даже сторонники Керри пожелали узнать, что же на самом деле произошло на реке Байхап в тот день, когда его подразделение попало там под огонь противника. По сути же, нам, избирателям, просто еще раз продемонстрировали, на что способна правильно организованная и отлично финансируемая группировка политической оппозиции. Кстати, расходы на организацию движения «Моряки-ветераны за правду» составили 22 миллиона долларов и, надо сказать, вполне оправдали себя, ведь в результате рейтинг Керри заметно снизился перед самыми выборами.
За две недели до президентских выборов в нашем городе состоялся рок-концерт в рамках акции «Голосуй за перемены!» с участием таких суперзвезд, как Брюс Спрингстин, Джон Мелленкамп, Джексон Браун, Джеймс Тейлор, а также групп «R.E.M.», «Перл джем», «Дикси чикс» и «Дэйв Мэтьюс бэнд». Объехав одиннадцать штатов, музыканты напоследок выступали в Вашингтоне. Мы с Джо мечтали попасть на это шоу, но, так как возраст нам уже не позволял затемно занимать очередь в кассу, чтобы оказаться среди счастливых обладателей билетов, оставалось лишь надеяться, что мы каким-нибудь чудом раздобудем контрамарки. Чудо таки произошло: за день до концерта моя подруга сообщила, что имеются билеты на места почти у самой сцены. Не хотим ли мы пойти? Еще как хотим! Я тут же наняла приходящую няню, чтобы она посидела с детьми вечером, и оплатила билеты. Стоили они, надо сказать, недешево — 186 долларов каждый, что превышало наши скромные возможности, но на этот раз мы с мужем решили не экономить: мы чувствовали себя подростками, вырвавшимися из-под родительской опеки.
Как только Джон Мелленкамп появился на сцене и зазвучали первые ноты его золотого хита, многотысячная публика, переполнившая спортивно-развлекательный центр MCI, радостно взревела. Многие повскакивали с мест и стали хором подпевать. Мускулистый молодой человек в футболке с надписью «ОХРАНА» подошел к нам, выдал нам беджи и велел следовать за ним. По длинному узкому коридору, похожему на кроличью нору, мы прошли за кулисы. Там было полно народу: сновали туда-сюда операторы, болтали друг с другом очаровательные подружки рок-звезд, техники разматывали провода, агенты артистов с озабоченными лицами вели телефонные переговоры, непонятно как оказавшиеся там дети громко смеялись — в общем, царила обычная закулисная кутерьма. Охранник остановился у двери с надписью «Перл джем». Дело в том, что за несколько месяцев до этого в Сиэтле Джо познакомился с солистом группы — Эдди Веддером, и — кто бы мог подумать! — они подружились. В тот вечер Эдди радостно приветствовал нас и вообще был очень мил. Я изо всех сил старалась припомнить хоть одну песню их группы, но так и не преуспела — видимо, стала слишком стара для современной музыки. Потом мы с мужем решили вернуться в зал: выходя из гримерки, я обернулась, чтобы попрощаться с Эдди, и тут же наткнулась на какого-то высокого мужчину. Смущенно бормоча извинения, я подняла глаза и увидела в трех футах над собой улыбающееся лицо Тима Роббинса. «Да уж, — подумала я, — про этого точно не скажешь, что в жизни он гораздо ниже ростом, чем на экране». Мы обменялись парой дежурных любезностей, а потом охранник повел нас с Джо обратно в зрительный зал.