Джо немного прокрутил список вниз.
— Как тебе вот этот? — спросила я, показывая на изображение симпатичного коттеджа у самой кромки темно-синего моря.
Однажды январским утром 2005 года, дней за десять до повторной инаугурации Буша, я проснулась и тут же принялась будить Джо.
— Давай уедем из города, — предложила я. — При нашем отношении к нынешнему правительству, мне кажется, нам будет тошно смотреть на весь этот инаугурационный шабаш. Может, возьмем детей и отправимся куда-нибудь кататься на лыжах?
Спросонья Джо тут же согласился. К вечеру мы уже все уладили. Удача в кои-то веки нам улыбнулась: билеты на самолет нам, как постоянным клиентам, продали с большой скидкой. Джо позвонил своему однокурснику Джорджу в Солт-Лейк-Сити, штат Юта. Джордж и его жена Донна любезно пригласили нас в гости: оказалось, что они живут недалеко от университета, а оттуда всего сорок пять минут езды до знаменитого горнолыжного курорта Альта — только подняться на склон каньона. Мы купили спортивные костюмы и лыжный инвентарь и, как смогли, рассказали детям о совсем незнакомом пока для них виде спорта, чем вызвали у них небывалый энтузиазм. Из города мы выбрались как раз вовремя — туда только-только начали съезжаться ликующие республиканцы.
Джо не стоял на лыжах больше тридцати лет. В последний раз он катался неподалеку от озера Тахо — мужу тогда было двадцать три года, и там он сломал ногу. Затем, во время долгих странствий по Африке, возможности заняться зимними видами спорта все как-то не представлялось. Зато теперь Джо хотел наверстать упущенное. По крайней мере, он так говорил, но я засомневалась в его словах, когда, съехав первый раз со склона средней сложности, оглянулась и увидела, как за мной катится огромный снежный ком, изрыгающий страшные проклятия. «Похоже, выходные запомнятся надолго», — подумала я, когда сердитый сугроб наконец остановился и затих у моих ног. Однако к концу недели при помощи инструктора и новых, очень удобных параболических лыж мы вернули утраченную спортивную форму и готовы были опробовать любой спуск с горы Альта. Конечно, нам не все удавалось, но мы, по крайней мере, получали удовольствие от процесса. Наши пятилетние малыши — Саманта и Тревор — к концу недели уже вовсю скатывались со склона средней сложности, оглашая округу радостными воплями. Они не знали страха, и было очевидно, что буквально через несколько лет в этом виде спорта они с легкостью превзойдут родителей.
Совершенствуя свое лыжное мастерство, мы отдыхали не только телом, но и душой. Величественная красота гор Васатч помогала забыть все тревоги и печали. Здесь, в Юте, нас не знали и нам никто не докучал, разве что случайные знакомцы могли поинтересоваться, хорошо ли сегодня катят лыжи. Когда нас спрашивали, откуда мы приехали, мы говорили, что из Вашингтона, не уточняя, штат или город имеем в виду.
В ответ местные жители обычно улыбались и замечали:
— У вас там, на севере, должно быть, дождливо.
Мы их не переубеждали.
В Юте, на просторе, мы тщательно все обдумали и определили для себя некоторые жизненные приоритеты. Во-первых, нужно было во что бы то ни стало сохранить и укрепить наш брак. Мы с Джо решили отныне всегда действовать сообща, понимая, что поодиночке у нас нет шансов выстоять. Во-вторых, мы подумали, что пока, пожалуй, не будем ни переезжать из Вашингтона, ни эмигрировать из страны: в конце концов, здесь наша родина и за нее стоит бороться. Если мы покинем США сейчас, наши противники скажут, что мы сдались, а мы вовсе не считали себя побежденными. Мы знали, что впереди нас ждут новые испытания, но преодоленные трудности уже порядком закалили нас. Я бы и злейшему врагу не пожелала пережить то, через что мы прошли в минувшем году, но, приходилось признать правоту мудрого изречения: «То, что не убивает, делает сильнее». Враги хотели сокрушить Джо, и им это почти удалось. Республиканцы готовы были на что угодно, лишь бы избавиться от нас и прекратить расследование утечки — только бы не напоминать обществу об этом факте вопиющего злоупотребления государственной властью. Но мы с Джо решили продолжать борьбу. Им это даром не пройдет!
Кто бы мог подумать, что когда-нибудь мое имя будет упоминаться в той же статье, что и имя гомосексуалиста, оказывающего интимные услуги на коммерческой основе. Однако и такое имело место быть. В феврале 2005 года, когда мы вернулись из Юты, я прочла эту публикацию и поняла, насколько сложным и запутанным стало «дело Плейм». Джефф Гэннон, аккредитованный журналист, освещавший работу президентской администрации, был вхож в Белый дом и активно сотрудничал с двумя проправительственными интернет-компаниями: «Талон ньюс» и «GOPUSA». На январской пресс-конференции Джефф задал президенту вопрос о его дальнейших отношениях с демократами: «Как вы собираетесь работать с людьми, которые явно утратили связь с реальностью?» После этого либерально настроенные блогеры стали собирать информацию о Гэнноне. Правда превзошла самые смелые ожидания. Фотографии обнаженного Гэннона, чье настоящее имя оказалось Джеймс Дэйл Гукерт, обнаружились на нескольких гей-сайтах, где «светило журналистики» предлагал свои эскорт-услуги всем желающим за 200 долларов в час. Когда эта информация была предана огласке, Гэннон уволился и сдал свой журналистский пропуск, предоставлявший ему право доступа в Белый дом. Он заявил, что пострадал из-за «ошибок молодости», и выразил свое возмущение по поводу того, что «против него использовалась информация о его сексуальной ориентации». Блогеры так и не смогли понять, каким образом Гэннону удалось перехитрить службу безопасности Белого дома и благополучно пройти все обязательные проверки. По странному совпадению Гэннон брал у Джо интервью незадолго до выборов. В беседе журналист упомянул о неких «рекомендациях правительству, составленных сотрудниками разведки США», видимо намекая на то, что я предложила кандидатуру Джо для командировки в Нигер. По этой причине во время расследования утечки агенты ФБР наведались к Гэннону и допросили его, но тот сказал, что сам никогда не видел подобных служебных документов, и ему разрешили не давать показания перед большим жюри присяжных. В общем, это был еще один странный эпизод нашей драмы. Хорошо, что он быстро закончился.